Если сделать сидр сразу, то ничего не выйдет, сахара окажется слишком мало и получится кислый напиток сильно отдающий дрожжами, если проворонить момент и сок станет темным, а это произойдет ко времени распада всех кислот, то вместо сидра можно получить брагу, градус такого напитка будет выше сидра раза в два, однако от яблочного вкуса ничего не останется. Любой производитель сидра точно измеряет уровень сахара в соке и следит за ним не хуже диабетика, потому что как только сок будет готов надо немедленно запускать процесс брожения.
Когда принесли пиво это было стакан полный мелкой пены, мягкого светло-коричневого цвета, которая превращалась в пиво прямо на глазах, от чего по стакану с внутренней стороны текли тонкие ручейки темного цвета извиваясь по стенкам и поднимая темную границу раздела все выше и выше. Аню эта картина завораживала, её же сидр вел себя более сдержанно, пузырьки медленно поднимались на фоне янтарной жидкости, сидр был правильный и пах яблоками, а не дрожжевым тестом. В этот момент Леониду написали.
– Аня, он спрашивает, как нас найти? – С этими словами Лёня встал из-за стола и начал крутить головой в поисках человека, который должен был сейчас делать тоже самое. – Странно, я никого не вижу… Может быть он на улице? – В этот момент к их столику подошел мужчина примерно сорока лет.
– Добрый вечер, вы по всей видимости Елена? А вы?
– Зовите меня Антоном. – При этих словах они пожали друг другу руки и присели за стол
– Вижу вашу растерянность, да, простите, я оставил фотографию в профиле, где мне было двадцать, это был такой флэшмоб, да так и осталось с тех пор, я в социальных сетях редко бываю, разве что друзей посмотреть, да и только.
– Простите, мы просто не ожидали, что вы…
– Такой старый? Не переживайте, можете обращаться ко мне на ты, я не гордый, да и кружка пива сейчас решит проблему, можно будет сказать: “Мы же с тобой пили”.
Он подозвал официанта и ткнув пальцем в Лёнину кружку просто попросил принести ему такую же.
– Ну-с, спрашивайте, что именно вас интересует?
– Понимаете, тут такое дело, – начала говорить Аня. – Я когда была маленькая утонула, но на самом деле выяснилось, что не утонула, однако многое из моих воспоминаний из той поездки не совпадает, вы сказали, что у вас была клиническая смерть?
– Не клиническая, а просто смерть. Да, была, и у меня есть идеи по этому поводу, однако я, как и любой здравомыслящий человек, боюсь быть не понят, а это может привести меня в психушку, что, как вы должно быть понимаете, не является целью моей жизни. У меня было уже три смерти, первая случилась внезапно, мы тогда попали в аварию с женой, я рано женился и как-то по дороге домой под дождем, как говорится: “Не справился с управлением”, мы выскочили на встречку. В итоге я помню, как мы летим под КамАЗ на полном ходу, я давлю на тормоз, но машину несет боком и тормоза уже ничем помочь не могут. Может быть надо было наоборот, давить на газ и нас бы развернуло задом, но я просто ничего уже не успел. В итоге мы влетаем под КамАЗ, он врезается в машину с моей стороны, я помню, что подумал тогда: «хорошо, что с моей стороны удар, может она выживет», – повернул голову и увидел, что ремень у нее не пристегнут. Все, потом я прихожу в себя в больнице, пытаюсь выяснить что с Галей, точнее не так, сначала я пытался понять есть ли у меня руки и ноги, оказалось, что есть, но они почему-то пристегнуты к кровати ремнями. В общем, как только я очнулся, выяснилось, что никакой Гали они не знают и не видели, а меня только что откачали от передозировки, был какой-то анонимный звонок. Потом была милиция, спрашивали, где я купил, где храню, а я ничего рассказать не могу, я-то аварию помню. Но решил про аварию ничего не говорить, сразу понял, что это все – не так просто. В общем мучали меня недели две плотно так, и потом еще месяц примерно приходили в гости или вызывали к себе, чтобы я написал в сотый раз, что помню, а я к тому времени свою версию уже наизусть выучил, писал одно и тоже как под копирку.