А быть может, это был просто очень сложный случай сумасшествия, настолько новый, что даже Елена не смогла его распознать и подняла панику? Возможно, этот вариант мне нравился больше всего, было бы очень обидно, найти братьев по разуму и тут же осознать, что мы ничего не можем сделать друг для друга.
Пока я предавался философским размышлениям, за дверью послышались частые шаги и звук каблучков, я готов был поставить деньги, что это была Юля, только она могла так быстро перебирать своими ножками, закованными в узкую офисную юбку.
Когда дверь распахнулась, оказалось, что я уже и позабыл, какое у них яркое освещение в коридорах. Я резко зажмурился и привычно закрыл ладонью глаза.
– Ой, простите, наверно не стоило сразу распахивать дверь, да? – пролепетала Юля, стоя прямо передо мной.
От нее приятно пахло духами и кофе, видать ей тоже хотелось спать, но нужно было работать, я открыл глаза и увидел все те же туфельки и черные колготки, плотно обхватывающие ее стройные ножки.
– Юля, а вы угостите меня кофе? Знаете, мне надо немного отойти от всего этого… – начал было я.
– Да, конечно, но это на первом этаже, а вас попросили зайти. Но если вы очень хотите, я могу принести вам кофе туда, если разрешат, конечно.
– Давайте я зайду, а потом мы попьем с вами кофе?
– Боюсь, что мне нельзя пить с вами кофе, но я вас обязательно провожу в буфет. – смутившись ответила Юля.
Мы снова зашагали по коридорам, в этот раз зрение адаптировалось хуже, сказывалась нервотрепка и недосып, свет по-прежнему резал мне глаза. Когда мы второй раз свернули налево, навстречу нам вышел Михаил.
– Евгений, что там произошло? В какой-то момент у нас пропал звук, но мы видели, что вы еще о чем-то беседовали.
– Да, что-то случилось с вашим суфлером, он вдруг… Был такой ужасный звук, словно… Не знаю, как точно это описать, как ножом по стеклу и он словно прерывался такими импульсами. Я подумал, что просто села батарейка, но старался не подавать виду, а потом я перестал вас слышать.
– Почему же вы сразу не вышли? – удивился Михаил.
– Ну, я подумал, что как-то неприлично… Мы обменялись еще несколькими фразами, после чего я вышел.
– Женя, мы заметили, что Андрей сильно нервничал в тот момент, когда мы вас не слышали, что именно вы ему сказали? – при этих словах взгляд Михаила едва заметно изменился, он по-прежнему улыбался, но глаза говорили, что он готов прямо сейчас скрутить меня, уложить мордой в пол, и без всяких сантиментов посадить в тюрьму или куда получше.
– Я точно не помню, но к тому моменту я уже убедился, что он не отсюда и сказал что-то незначительное, про музыку и стихи. Если бы я знал, что вы не записываете, то постарался бы запомнить больше.