Когда же уже кончится эта «прелюдия», и я узнаю что-то по-настоящему стоящее и интересное? Театр абсурда! Ну, ладно, может не интересное, но хотя бы полезное…
Домовой вспрыгивает на бочку и топчется на ней какое-то время в нерешительности, садиться, свесив с неё ноги, и снова мнётся. Я молчу, ожидая, пока он соберётся с мыслями и решится-таки рассказать мне что-то важное.
Кузька-Кусака всё молчит, только теперь пытается сбить с лаптя прилипший берёзовый листик.
Яна… Почти как моё имя, только наоборот.
– Яна – старшая дочь Алисы и Фёдора, – домовой всё-таки отлепляет листик от лаптя и теперь мнёт его в руках. – Сева – её младший брат.
У Фёдора с Алисой есть дочь и сын? Они об этом не то чтобы «не говорили», даже не упоминали. Почему? Потому что я не спрашивала их об этом? А в этом ли дело?
– Да?.. – я не успеваю полностью сформировать свой вопрос, как вспоминаю, что домовой попросил молчать и не перебивать.
Почему тогда они ни разу не появились в доме родителей за последние несколько недель? Уехали куда-нибудь или сильно поссорились с родителями?..
– Да, они погибли чуть больше шестнадцати лет назад, – на одном дыхании внезапно выдаёт домовой, а я зачем-то открываю рот. Наверное, от удивления.
Понятно, почему Алиса с Фёдором о них не говорят!
– От Яны узнал я о существовании «хороших ребят» и «плохих ребят». Это их так она звала… Яна могла будущее видеть. Отрывками, конечно, но именно она присмотреть меня попросила «за той девочкой, которая захочет жить на чердаке; она ещё вечно будет хмуриться и таращиться на колдунов». Яна сказала, что ты чем-то важна для Них. И для «хороших», и для «плохих». Поэтому, когда оказалась ты впервые здесь, уже знал тебя по рассказам Яны. Она много о тебе говорила, появлялась в её ведениях часто ты…
Домовой замолкает, а я тоже стою и ни слова не могу подобрать, чтобы нарушить эту тишину. Я привыкла молчать, но «привыкла» не означает «люблю», поэтому я силюсь подобрать подходящие слова, чтобы либо найти тему для разговора, либо узнать что-то ещё.
– Совет объявил, что то был лишь страшный случай несчастный. Семнадцатого июня. Я не знаю, что именно тогда случилось, но уверен в одном: то не несчастный случай. Нет! Сражение! – торжественно возвещает домовой, после чего опять едва ли не скороговоркой продолжает говорить. – Так говорила Яна, видела это она. Не известно мне о том, чем занималися Они, Яна говорила об оружие каком-то, силе неизведанной, которая ни за что не должна попасть не в те руки… Яна сказала, ты им нужна, но быть осторожной просила. Всё! Это всё, что знаю я!