До этого момента я слушал профессора, не перебивая, но тут решил задать вопрос, который сам напрашивался на язык:
– А откуда Вы всё это знаете? Я имею в виду магическую силу в его шляпе. Это что же, какая-то общедоступная информация?
– Конечно, нет, – покачал головой профессор. – Когда я почти четыре года назад пришёл сюда, спасаясь от преследователей с секретной базы, а также вынашивая идею по созданию машины времени, я поделился своими мыслями с настоятелем монастыря. Внимательно выслушав мой рассказ и о сбитой летающей тарелке, и о том, что именно я хочу сконструировать, он почему-то очень обрадовался и сказал, что они давно ждали моего появления или какого-то происшествия, чему я был немало удивлён. А затем он показал мне письмена с пророчествами, которые на протяжении многих лет хранились в монастыре. Самым главным пророчеством, безусловно, являлось уничтожение нашей планеты внеземной цивилизацией, прилетевшей откуда-то из глубин космоса. Правда, о самих артефактах там было совсем немного информации, только названия и цифры, обозначающие годы, в которых необходимо искать их. Но мне хватило и этого, чтобы начать распутывать клубок. Я тогда тоже понял, что являюсь важным звеном в пророчестве, поскольку именно машина времени, которую я планировал создать, позволила бы отправиться в прошлое на поиски артефактов. И хоть я не был уверен в успехе, но знал наверняка, что даже если мне и удастся вдохнуть жизнь в моё изобретение, на это уйдёт не один год. Поэтому параллельно с разработкой машины времени я начал изучать материалы по всем пунктам из списка. Это было необходимо для того, чтобы к моменту готовности моего детища у меня имелся бы и план дальнейших действий. Или, проще говоря, инструкция по добыче всех предметов.
– А сейчас она уже готова? – спросил я.
– Да, можно сказать, что готова, – кивнул профессор. – Поэтому я и не хочу вываливать на тебя сразу всю информацию, её слишком много. Будем делать всё постепенно, шаг за шагом. Сначала поговорим о шляпе Наполеона, потом ты отправишься за ней в прошлое, вернёшься, и только тогда перейдём ко второму пункту.
– Но если у меня ничего не получится? – усомнился я. – Вдруг я застряну в этом 1812 году навсегда, или меня вообще убьют?
– К сожалению, может быть и такое, – вздохнул мой собеседник. – Ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов.
Но увидев, что я изменился в лице, он добавил:
– Именно поэтому я и готовился так тщательно. Чтобы иметь больше шансов на успех.
Ненадолго в кабинете воцарилась тишина, время от времени нарушаемая порывами ветра за окном, а затем я махнул рукой и произнёс: