Ласточка то и дело тормошила свою дебелую малышку, гнала с душистой вишнёвой ветки. Заставляла приготовлять себя к грядущему перелёту, а та сидела сиднем. Развлекалась видом муравьёв, тщившихся избыть себя от вишневой же смолы, что источало дерево в самых неудобных для прочих местах, но необходимых ей самой.
– Да как же ты опять ту оказалась, маленькая моя? – Летучая мышь, опять была в воде. Явно поджидала. Очевидно радовалась моему появлению. Охотно перебралась с воды на подставленную ладонь. Неторопливо, аккуратными мелкими шагами переступила в щель меж брёвен стены дома. Вместо паники поспешного исчезновения, остановилась, слепо прислушалась к звуку моему голоса. Как могла скоро развернулась спинкой к щели и стала на меня глядеть. Внимательно крутила головкой, улыбалась ясно и беззащитно. Так же доверчиво и светло, как младенец из куколки стянувших его пелён.
А ястреб, выставленный сварливой супругой из дому прочь, под дождь, смотрел на нас, спустившись так низко, как сумел. Он тоже – силился унять сталь своего взора и обратить цепкий оскал в улыбку. Так ему хотелось – тоже дать знать о себе.
– Да… Не всё низкое дурно.
– Зачем… к чему это всё, как думаешь?
– Наверное, чтобы знать…
– Про что?
– Что не одиноки… Не мы, ни они…
…А ночью ранее…
Она не стучала в окно, а лишь заглядывала. Кротко и стыдливо. Пока не задёрнули штор. Как только последняя прореха была заделана и перестала просыпать свет вовне, она расстроилась. Не должна была бы. По образу и примеру своего появления, по подобию и укладу бытия… Но,– всхлипнула даже. Так громко, что за окном прислушались, встревожились. Не желая быть причиной беспокойства, она удержала в себе последующие рыдания. И услыхала, как там, за окном, подумали: «Показалось… должно быть.»
Ночь прошла покойно. Луну лихорадило. Алые её щёки выдавали жар. Она то куталась в облака, то вырывалась из их влажного плена. Металась на широкой постели неба до утра. А там уж наступило облегчение, немога отступила и дождь без стеснения измочил простыни рассвета.
Подобру-поздорову…
Летучая мышь, задремавшая уже было подле окна, вздрогнула от первой капли прохладной воды, попавшей за ворот, и улыбнулась. Она придумала, как даст знать о себе, – прыгнет в воду, и будет ждать, пока за ней придут…
Ночью на берегу пруда обустроилась летучая лисица. Не спутайте её с летучей мышью при встрече! Мышь нежнее, субтильнее. Хотя крылья у обеих взяты напрокат в одном тайном месте, – что с того. Они похожи лишь издали. А вблизи… Как каждый, как все мы – далеки друг от друга.