Дом на окраине города. Два часа ночи
Сплетница оторвалась от экрана ноутбука и утомленно потерла глаза. Да, бытие «серым кардиналом» четверки суперзлодейчиков оказалось совершенно несравнимо с нагрузкой главы целой организации. Лиза с легкой тоской вспомнила, как строила планы, чем же займется, когда избавится от Выверта. Тогда у нее были желания, но не было возможностей. Сейчас у нее была куча возможностей, и одно единственное желание — наконец выспаться. Вот его–то исполнить уже больше двух недель и не получалось. «Вселенная, ты бессердечная сука», хмуро подумала Сплетница.
Дремавший на камине ворон неожиданно встрепенулся, и из птичьего клюва раздался голос Кастер:
— Сплетница, тебя можно отвлечь?
— Да, конечно, что случилось? — откликнулась Лиза.
Из мерцания телепорта возникла Кастер, устроилась в кресле напротив, задумчиво сообщила:
— Ты была права.
— Я всегда права, — приосанилась Лиза, старательно не глядя на собеседницу. Вот только мигрени вдобавок к бессоннице ей не хватало. — А в чем конкретно?
— Панацея нестабильна. Я проверила эмоциональные реакции. Она действительно полностью зациклена на Славе. Ее не интересует никто, кроме нее, потрясающая ревность. Вот только эти чувства и близко не естественные. Напоминают скорее наркозависимость.
— Полагаю, это результат постоянного пребывания в ауре воздействия Славы, — откликнулась Сплетница. — Плюс сильнейшее психологическое давление. Рядом со Славой Панацея себя чувствовала комфортней. Защищенней. Это наложилось на подростковую гормональную перестройку, возник импринтинг, и Панацею перемкнуло на сестре. Я в банке успела многое понять, я же тебе говорила.
— Хм… Можно использовать это для вербовки. Усугубить внешнее давление. Спровоцировать признаться Славе. У той вечно язык опережает голову, она обязательно выкинет какую–нибудь глупость. Панацея не выдержит и сбежит. Перехватить, предложить убежище. Ненавязчиво подчеркнуть, что, даже совершив в прошлом ошибки, вы стремитесь их исправить. Параллельно рассказать Славе о воздействии ее ауры. Сформировать у нее комплекс вины. Тогда при встрече Слава будет просить прощения и сама предложит Панацее держаться подальше, чтобы суметь прийти в себя от ее вмешательства. С одной стороны, это стабилизирует Панацею, с другой стороны, даст стимул не возвращаться. Если она сама пожелает остаться, даже Брандиш будет трудновато ее вернуть. А ты в это время займешься маленькими душеспасительными беседами. Создав для Панацеи чувство «дома», можно будет посоревноваться с влиянием на нее Славы. Учитывая, что она сама стыдится своих чувств, теорию об их искусственности, да еще подтвержденную Славой, она примет с легкостью, и начнет с этими чувствами бороться. Люди вообще склонны к самооправданиям. Ну а мы, приняв, поддержав и не осудив, займем в ее восприятии место Славы.