Слайд: вставший на все три конечности Левиафан ломится сквозь здания прочь, снося все на своем пути. Пункт его назначения очевиден — обратно в океан.
Слайд: из развалин выныривает Оружейник, с факелами пламени из до предела форсированных движков своего доспеха настигает удирающего Губителя, вгоняет свою Алебарду ему в хвост. Губитель хлестким рывком отшвыривает его в сторону, Оружейника переворачивает лицом в небо, сносит вдаль. Но тем самым движение Губителя сильно расширяет оставленную Оружейником рану.
Слайд: Выскочившая наперерез Губителю Александрия успевает сцапать его за хвост, яростным рывком пытается остановить тварь. Хвост Левиафана внезапно рвется, Александрия с фрагментом Губителя в руках от силы собственного рывка улетает обратно в развалины.
А в следующий миг что–то дергает Штурма за шкирку (опять!!!), переводя падение в полет, зубы со звонким клацаньем сталкиваются, кроша эмаль, мозги встряхивает, и время наконец возвращается к своему нормальному течению.
Сверху доносится прерывистый вой движков доспеха его спасителя. Вот уж от кого Штурм точно не ожидал…
— Спасибо, — сплевывая кровь, выдохнул Штурм. Не в силах сдержать удивление, заметил. — А я думал, ты будешь гвоздить тварь в первых рядах.
Оружейник несколько секунд молчал, затем внезапно решил снизойти до объяснений:
— Алебарда уничтожена. Доспех потерял семьдесят процентов прочности. Вспомогательные орудийные системы разрушены. Как боевая единица, я более не эффективен. Но все еще могу оказывать небоевую поддержку.
После своего признания Оружейник опять замолчал. Лишь свистел в ушах вполне ощутимый на их высоте ветер. Через пару секунд Технарь вдруг добавил:
— И ты — член команды. Моей команды.
«Цундере» — поставил диагноз Штурм. Мысленно, разумеется — до земли было высоковато. Все–таки, изучая в свое время Лунга, он многое подцепил из японской культуры.
Рассеяно наблюдая разворачивающееся внизу зрелище, Штурм задумался над отчего–то именно сейчас пришедшими в голову вопросами. Интересно, в какой момент Оружейник начал считать город и их подразделение не ступенькой вверх, а домом и командой? Когда даже потеряв силу, все равно остался для них своим? Когда его не бросили, не отвернулись, помогая, чем только могли? Когда вместе с Драконом занимал время прожектами восстановления города, хоть так пытаясь приносить пользу? Когда их команда и Новая Волна пронесли Империю 88 и АПП? Вместе, сражаясь как единое целое, прикрывая слабые места друг друга, усиливая сильные. Может, именно тогда Оружейник понял, что одиночка никогда не сможет быть эффективней команды, а сильный лидер бывает куда важнее просто еще одного сильного бойца?