Никос поморщился, вспомнив прозвище, которое эти замки и мужланы из Протектората ему дали. Ведь он исцелял сердца людей, давал им истинное счастье — служить ему! Они ведь были искренне счастливы в своем служении. Ну а если и приходится кого наказывать… Люди бывают так неблагодарны!
Даже его собственные дети. Никос невольно нахмурился, вспомнив первого успешного бунтовщика: «Ах, Жан–Поль, Жан–Поль, чего тебе не хватало? Я ведь лично научил тебя играть в людей, научил, как устроен этот мир, научил жизни. Ты получал все, что желал, ничем не жертвуя взамен. И какой черной неблагодарностью ты отплатил своей семье за науку? Мало того, что сбежал, мало того, что навел на их расположение всех желавших это узнать, мало того, что скрылся в поднявшейся буче… Так еще и прихватил все мои деньги!»
Никос вновь содрогнулся, припомнив те жуткие дни, когда ему (!) пришлось снимать номер в отеле, как какому–то жалкому бродяге. Правда, одна горничная оказалась очень даже ничего, развеяла его скуку. Жаль, ненадолго — оказалась слишком простовата. Но он достойно ее вознаградил — отправил устроить небольшой хаос на другом конце того городишки, когда ему наконец захотелось покинуть его. Несомненно, она умерла счастливой.
— Ведь лучше умереть ради меня, чем жить ради себя, да, Мики? — прошептал Никос, поглаживая голову своей грелки.
Та, разумеется, не ответила, будучи занята, но Никос знал — Марта с ним абсолютно согласна.
После того случая он понял, что был плохим отцом — слишком сильно потакал своим детям. Но он исправился, он стал лучше их дрессировать, он даже снизошел до небольшой демонстрации… И что в итоге? Очередное предательство!
«Ах, Шери, Шери, ma petite, как же мне тебя не хватает. Твоих чудных сил, твоей гладкой кожи, твоей идеальной фигуры, твоих судорожных попыток сопротивления… А-ах!», — изогнулся Никос от наслаждения, не переставая думать о гнусной преступнице:
«Я ведь все равно найду тебя, Шери, и ты дорого заплатишь за свое предательство!».
На прикроватном столике зазвонил мобильный телефон. Никос глянул на дисплей — звонил Гийом.
— Ну что там у тебя? — рыкнул Никос в трубку.
— Мы потеряли ее в Виннипеге, — голос Гийома дрожал. И правильно — Никос терпеть не мог некомпетентности.
— Но зато мы нашли кое–что интересное! — почувствовав недовольство отца, зачастил его сын. — Один из моих «глаз» подслушал разговор двух Стражей в Чикаго…
— С чего ты решил, что мне есть дело до каких–то Стражей? — еще раз рыкнул Никос, не хуже льва.
Ему вообще нравилось сравнивать себя со львом, тем более, что они были весьма похожи: как и Никос, львы предпочитали только править, а весь труд на себя пусть берут глупые самки.