«Нет», — качнула головой Эмили, обуздывая свое раздражение, — «сейчас ты не права. В тебе говорит старая боль. Это непродуктивно. Именно маски вынесли основную тяжесть боя с Левиафаном. Именно маски сокрушили чудовище. Они остались и сражались, они никого не бросили. Признай это. И маски имеют полное право собой гордиться».
Да… Маски. Мысли Эмили ассоциативно перескочили на два имени, что чаще всего произносили в связи с сегодняшней победой.
Эйдолон. «Первый Герой Земли», уничтоживший чудовище. На записи Убера (Убера! Нет, ну кто бы мог подумать, что от этого мелкого заусенца и общегородского клоуна в кои–то веки будет толк!) четко было видно — Эйдолон резко наращивает толщину своего луча и через пару секунд Губитель взрывается.
И та, что удержала Губителя под атакой. Ее самая непонятная и проблемная подчиненная. Та, что остается одним сплошным знаком вопроса даже спустя несколько месяцев совместной работы. Ее регулярная головная боль.
Кастер.
Скрытная, хладнокровная, плохо управляемая. Эмили не оставляло ощущение, что приказы мисс Эбер выполняет, лишь пока сама этого хочет. Рычагов давления у них и так на нее раньше почти не было. Деньги? Законы? Директор Пиггот была уверена — если Кастер сочтет это нужным, она сама возьмет первое и без колебаний наплюет на второе. Семьи у нее больше не было. Причин любить и доверять СКП — никаких. А маску — «восьмерку», да еще и со столь… специфической силой с раскрытыми обьятиями примут где угодно. Директор Пиггот была уверена — в Стражах мисс Эбер оставалась только по собственному желанию. В утреннем бою ее телепорт позволял ей одним прыжком пересекать полгорода. И не было никаких гарантий, что она не могла прыгнуть еще дальше. А другие продемонстрированные силы уверенно поднимали ее рейтинг до девятки… Если не десятки. А репутация, в результате слов Эйдолона, взлетела до небес.
И если Тейлор придет в голову что–нибудь выкинуть… Как прикажете ее останавливать?! Кастер казалась директору Пиггот самодвижущейся миной неизвестной модели с таймером, выставленным на неизвестное время. И где, когда и с какой силой рванет — непонятно. И рванет ли вообще, если рассуждать по справедливости. Собственно, Эмили так ко всем маскам относилась. Но Кастер была рядом и обладала огромной силой. Ее даже сплавить никуда не удалось. Заявила, что Броктон–Бей — ее родной город, и она будет его защищать. А Эйдолон, узнав об этом ответе, ее поддержал. С чего вообще Эйдолон вдруг принялся относиться к Кастер, как к младшей родственнице?! Ненормальные маски.