Я обещала подумать и посоветоваться со своей службой безопасности.
Но так уж получилось, что думать мне пришлось не только об этом. За эти дни много чего случилось, требующего глубокого осмысления. Начиная с того, что Сэтору даже не попытался оспорить моё решение. Просто взял и устранился из моего окружения, как я и требовала. Вот только это почему-то не принесло мне ни радости, ни облегчения. И заканчивая тем, что он оказался прав. Уже на второй день после нашей с ним размолвки, одо Ми-ичан подтвердил, что мой организм несёт огромные потери жизненных сил.
− Вы теряете быстрее, чем успеваете восстанавливаться, − мрачно сообщил мне императорский лекарь. — Пока что это не критично, так как полученный вами от Абсолюта резерв действительно колоссален. Но если так будет продолжаться дальше…
Он не договорил, но было и так понятно.
− Императоры вернутся раньше, − сглотнув, уверила я больше себя, чем его. — Но всё же, если вы вдруг знаете, как я могла бы быстрее восстанавливаться, буду очень благодарна за столь ценную информацию.
− К сожалению, я не знаю такого способа, моя императрица. В том, что касается сферы даров Абсолюта, медицина бессильна. Но есть ещё кое-что… Должен вас уведомить, что ри-одо Сэтору обязал меня регулярно отчитываться ему о вашем состоянии. Он, как и все мы, крайне обеспокоен сложившейся ситуацией и ищет способ вам помочь, − огорошил меня напоследок одо Ми-ичан. — Но мне не велено об этом вам говорить, поэтому очень надеюсь, что вы не станете ему демонстрировать свою осведомлённость. Я бы не хотел иметь такого врага.
Конечно же, я уверила лекаря, что ничего не скажу ри-одо Сэтору. А сама не могла не думать о том, что красноволосый жрец продолжает обо мне заботиться, даже находясь на расстоянии. И возникло смутное предчувствие, что если кто и найдёт способ восстановить мои силы, так это он. Знать бы ещё, почему это осознание вызвало во мне такое щемящее тёплое чувство в груди. Не только благодарности. Далеко не только…
Жрец продолжал выполнять возложенные мною на него обязанности, но при этом мы действительно почти не общались. Я только по докладам Чотжара и Аракеша знала в деталях, что происходило в столице во время моего отсутствия.
Но вот дагрийцы отбыли. Я даже лично явилась в столичный дворец, чтобы поставить свои подписи под заключёнными договорами, тем самым завершив переговоры, и официально проводить делегацию. Предварительно проследив, чтобы мой образ был наименее похож на ту рабыню у цинотов, которую могла бы вспомнить инси Зэа-ма. Но синекожая дагрийка на меня почти не смотрела. Она вообще выглядела весьма хмурой и напряжённой, дёрганной даже. И, как мне показалось, торопилась поскорее отбыть на родину. Никто не стал её задерживать.