Пусть считает. Пусть и дальше обещает мне полную безопасность и прочие золотые горы. Чем больше наобещает, тем больше у меня будет аргументов, чтобы держать его на расстоянии. Я ведь ничего не обещала в ответ.
Играем дальше.
Краем глаза я замечаю, что Чотжар следует за нами. Он никак не вмешивался в этот маленький разговор, и это только ещё раз убеждает меня в том, какие именно распоряжения дал ему А-атон.
К моему облегчению, за столом Сэтору не пытается сесть рядом со мной. На такое моего гостеприимства точно бы не хватило. Словно чувствуя это, жрец занимает место, положенное гостю. Напротив меня. Чотжар, словно напоминая о своём присутствии, берётся мне прислуживать.
− Скажите ри-одо, а когда мы сможем приступить к урокам? — спрашиваю я, когда первый голод утолён.
− А когда ты хочешь? — поднимает на меня взгляд мой сотрапезник.
− Если бы всё зависело от моего желания, я бы хотела уже сейчас. Мне жизненно необходимо увидеть, что мои сэ-аран не пострадали, − признаюсь искренне. — Я видела, что каким-то образом смогу притянуть их обратно, возможно, благодаря нашей связи они смогут найти обратный путь. И я бы уже бросила все силы на это. Но полученные мною указания велят заботиться в первую очередь о благе империи и наследии моих сыновей.
− Вот как? — сужает глаза Сэтору. — Ты их действительно настолько любишь?
− Да, − спокойно встречаю его взгляд. — Очень люблю.
Хотя так и не решилась признаться в своих чувствах ни одному, ни второму. Всё трусила. Всё откладывала. А теперь неизвестно, когда увижу вновь.
С минуту, наверное, жрец молчит, буравя меня тяжёлым и даже… ревнивым взглядом. На его щеках красноречиво вздымаются желваки, выдавая эмоции.
− Если не возникнет никаких непредвиденных сложностей после Совета, приступим к первому уроку завтра вечером, − произносит наконец.
− Благодарю, ри-одо, − киваю ему признательно. И заставляю себя сосредоточиться на еде.
Остаток ужина пролетает в молчании, где каждый думает о своём. Не знаю, как жрец, а я в красках представляю, что уже завтра смогу увидеть своих мужей хотя бы в видении, и сумею понять, как их спасти. Об этом думать в тысячу раз приятней, чем о столь пугающем меня заседании Высшего Совета.
После ужина и вежливого прощания с моим гостем, мне казалось, что на этот раз уснуть я точно не смогу. Что на меня навалятся воспоминания обо всём случившемся, волнение перед завтрашним днём, мысли о будущем… Но стоило коснуться головой подушки, и измученное сознание просто выключилось, будто свет погас.
И снова мне ничего не снилось. Проснувшись от деликатного касания к плечу молчаливой Жины, явившейся меня будить, я ещё пару минут лежу, пытаясь вспомнить хоть что-то, хоть какие-нибудь смутные образы.