Но в памяти не всплывает ничего нового. Пусто и темно.
Несмотря на всё моё желание, никаких видений и вещих снов. Никаких новостей о мужьях.
Стальной обруч тревоги на сердце сжимается ещё сильнее, давя и угнетая. Обжигая глаза невыплаканными слезами.
Но взгляд натыкается на застывшую в низком поклоне у моей кровати служанку и её сестру, в такой же позе ожидающую поодаль. И приходится напоминать себе, что на слёзы у меня нет времени. А на слабость больше нет никакого права.
Странно, что сёстры меня будят, а не Чотжар. Но он, видимо, занят приготовлением к нашему отлёту в столицу.
На моего хранителя сейчас свалилась огромнейшая ответственность, и ему только посочувствовать можно. Хорошо, что А-атон успел освободить его от клятвы. Не представляю, как бы змей со всем справлялся безмолвным.
− Доброе утро, − здороваюсь я со своими доверенными служанками, откидывая край одеяла. И заставляю себя спустить ноги с кровати. А потом и сесть. — Ни-одо Чотжар занят?
Жина, выпрямившись, тут же кивает, подтверждая мои выводы.
− Он придёт?
В ответ девушка виновато пожимает плечами, давая понять, что не знает.
Ну ладно. Приведу себя в порядок, а потом свяжусь с ним, если сам раньше не явится.
Активировав торобраслет, проверяю сколько у меня времени, чтобы собраться, и отправляюсь в купальни.
Мой первый день в качестве действующей императрицы Аша-Ирон можно считать наступившим. И первая моя задача на сегодня — отстоять свои хлипкие права перед сборищем сильнейших и влиятельнейших представителей империи. При наличии всего лишь одного единственного союзника в Совете.
Во что ты ввязываешься, Лина? Можешь ведь согласиться на регентство Сэтору. Переложить на него эту ответственность.
Это то, чего и ожидал от меня А-атон. То, к чему он меня готовил… Зачем я столько на себя беру? Зачем лезу в политику, борьбу за власть? Меня не осудят, если я спрячусь за мужской спиной очередного своего защитника.
Но отступив, я заведомо соглашусь на положение зависимой и слабой. А слабыми в империи Аша-Ирон пользуются. Только будучи сильной я смогу отстоять себя саму, свою верность мужьям.
Заявив о себе сегодня на Совете, показав, что со мной стоит считаться, даже если мне всё-таки в итоге потом придётся согласиться на регента, я уже буду в гораздо более выгодном положении, чем если бы затаилась в императорском дворце, жалобно моля жреца о помощи.
Заседание Совета будет транслироваться на всю империю.
А ту, что заявляет о своих правах на всю империю, гораздо сложнее незаметно убрать с дороги. Не невозможно, конечно, но сложнее. Это своего рода страховка.