– Командир, докладываю, – Еремеев, встав рядом, шмыгнул носом. – Бандосов в трюм определили. Разложили по лавкам, по пол-литра шнапса влили, как велено.
– Гуд, пущай кайфуют. Не до них, – зуммер рации, что торчала из верхнего кармашка разгрузки, зажужжал будто муха под весенним солнышком. Требовательно. – На связи!
– Здесь Шопен. У лохани только что две птички сели, – голос Алексея из встроенного динамика звучал буднично, с некой ленцой. – Гидросамолеты. Гражданские. Судя по радиоперехвату – янки.
– Принято! Сколько нам до корыта чапать? – подполковник придавил на тангенте кнопку передачи и едва отпустил, как в динамике услышал. – Шесть минут максимум. Удачи!
– Роджер, – Александр повернулся к Николаю. – Подъезжаем, камрад. Следующая станция «Рижская», приготовьтесь покинуть вагон!
Корытом обозвать двухпалубную яхту было явным перебором. О чём подполковник тут же признался вслух, едва первые лучи порвали вату тумана, показав красотку в лучшем виде. Эдем в самом центре Сьенага Мальоркин. Залюбуешься! Вахтенный в форменке истуканом торчит у забортного трапа. Мажорного вида гидропланы, сытыми гусями, покачиваются метрах в тридцати. Группа мужчин невыносимо барского вида на верхней палубе. Трое матросов в белых робах поднимают лебедкой мотобот на палубу.
Погасив скорость, катер подходил к яхте, нацелясь швартоваться у трапа. Мигель, облачаясь в шмотки арестанта, ловко управлял штурвалом, выказывая немалый опыт. Валентин скучал на баке, оседлав бухту толстенного каната. Заметив приближающийся катер, вахтенный без спешки поднёс уоки-токи к губам. Тут же на мостике проснулся индикатор рации, дублированный бипером. Кубинец протяжно зевнул, гася легкое волнение, и взял в левую руку тангенту. Нажав кнопку передачи, буркнул недовольно в микрофон на испанском, предварительно прикрыв часть перфораций ладонью:
– Ну, чего тебе?
– Карлос, ты? Какого хрена приперлись раньше времени? – заверещал выносной динамик над головой. Мигель покосился на репродуктор и хмыкнул:
– А, чё? Нельзя?
– Чего сипишь, как сифилитик? У нас гостей полным-полно. Босс увидит, огребешь по полной. Случилось что? – разорялся динамик. Катер был уже в трех метрах от яхты. Сонную одурь Мишкина, словно корова языком слизнула. Он с легкостью гардемарина перемахнул леер и, крепко держа в руке линь, перескочил на площадку забортного трапа. Кубинец перевел обороты двигателя на реверс и, отработав штурвалом, подвел катер левым бортом.
– Ага, случилось-приключилось! Проблема, мля! – раздраженно гнул своё Мигель. – Чего блажишь, как потерпевший. Дуй сюда, всё и увидишь. Тебе с начальством толковать.