Тем временем Валентин крепил швартовы. Вахтенный, сердито топая мимо, равнодушно мазанул взглядом:
– Новенький?
Мишкин кивнул, не поднимая головы.
– Подтяни свой лохань ближе. Я, те не кенгуру, прыгать тут. Вечно у вас какая жопа, – ворчал тот и когда зазор сократиться до полуметра, ловко перескочил на катер. – Карлос где?
– На мостике. Где ему быть. Вон башка торчит, – на испанском промямлил Мишкин, продолжая возиться с канатом.
– Где? – колумбиец переводил взгляд с рубки на мостик. – Ты что, дерьма в рот набрал? Говори громче!
– Говорю на мостике он, – разогнулся Валентин. – Видишь рукой машет.
– Вижу, – рявкнул вахтенный, презрительно глянув на полковника. – Понаберут дебилов. Мозгов с ложку, да и та, дырявая.
– Иди, иди, добрый человек, – смиренно вздохнул Мишкин, улыбаясь в спину грозному начальству, что уже открывало дверь помещения. – Ждут тебя не дождутся!
Через шесть минут Носорог, в распахнутой форменки вахтенного поднимался по забортному трапу. Сзади тащились Мигель и подполковник. Как и положено боссу, пусть и малому, он отчитывал нерадивых, энергично жестикулирую и часто останавливаясь. Те, понурив головы, даже не пытались перечить. Валентин, присев на борт, попыхивал сигаретой, когда у борта яхты, в том месте где якорная цепь пропадала в воде, возникли две головы. Готовые при малейшей опасности исчезнуть, Капа и Чупа-Чупс подняли маски на лоб. Повертев головой, встретились взглядом с Мишкиным. Встав в полный рост, полковник с хрустом потянулся, раскинув руки. Будто провожая взглядом чайку, что грациозно спланировала на леер, он обежал взором видимую часть корабля, прислушиваясь. Не обнаружив опасности, Валентин, сняв кепи, почесал макушку. Покончив с житейскими манипуляциями, он вернул пятую точку на борт. Снаряженный «Вал» покоился на внутренней полке фальшборта. Только руку протяни. Тем временем на якорной цепи появилось нечто черное, похожее на гигантский слизняк. Потом второй. Как и должно брюхоногим моллюскам, они, включив скорость известной Тортиллы, ползли вверх. Медленно, но верно. Так гласит народная, а может и не совсем, но мудрость.
Оказавшись на палубе, Носорог, собираясь отвесить очередную словесную плюху, оглянулся на подполковника с кубинцем. Те, удерживая физиономии в кислых минах, исподтишка осматривались. Еремеев неожиданно сменил гнев на милость и … хитро подмигнул:
– Командир, походу прокатило. Пока тишь да гладь. Видеотрансляцию вырубаю? Принял. На кой хрен бандосам кино? Ни к чему им.
– Сплюнь, гроза морей и окрестностей, – Александр, из наплечной кобуры скрытой курткой, вытащил “Glock-18” с уже накрученным глушителем. Штуковина для штурма удобная. Двухрядные магазины по 17 патронов каждый плюс возможность вести огонь очередями. Дуршлаг из каждого встречного-поперечного гарантирован. Хотя такую манеру стрельбы спецы считают откровенной дурью и киношной, а на деле вредной и опасной. Особенно для неподготовленного стрелка. Придавит такой шустрик спусковой до упора и через две секунды адье. Приходи, кума, любоваться. – Всё, парни, начали! На барскую палубу, марш-марш. Капа с Чупа-Чупсом вот-вот начнут шмон нижнего яруса. Челядь по возможности не гасить. Куба, в арьергард!