Торговая площадь города была заполнена гудящей толпой людей, вызывая оторопь у Ивана, стоявшего на возвышении из уложенных друг на друга ящиков; неподалёку стояли Вихор с Балаболом, а чуть дальше, окружённый копьеносцами Жуть. От толпы отделился крепкий коренастый мужик в кожаном фартуке и, повернувшись к народу, поднял руку. Ропот постепенно затих, а мужик начал говорить, обращаясь к Ивану:
– Видать, ты царь, коль на верхотуру залез?
– Ну да, царь, – ответил Иван, робея.
– А коли царь, то скажи людям, как так выходит, что жизнь всё тошнее делается. Раньше-то мы концы с концами еле сводили, а теперь уже и концов не найдёшь, – продолжил мужик.
– Народ всегда несладко жил, я по себе знаю. Мы всё делаем для улучшения жизни людей, но может где-то чего-то не доделываем, может подождать маленько надо и всё наладится, – неуверенно ответил Ваня.
– Людям нужна справедливость. С нас семь шкур дерут, а сами животами трясут. Объясни мне царь, почему мы столько налогов в казну платим? Дворовый, подушный, земельный, ремесленный, копытный, скотный, сенной, лесной, дорожный, казённый, урожайный, тележный, ягодный и выгребной. Получается, чтобы прокормиться, то только в разбойники подаваться надобно, а так – зубы на полку и волком выть, – всё крепче распалялся мужик.
– Выгребной налог – это что? – поинтересовался Ваня.
– Это, когда выгребают всё, что раньше недогребли, – понуро ответил мужик.
– Налоги не я придумал, они везде существуют, хотя, теперь можно их немного поубавить, – уже решительней ответил Иван и добавил, обращаясь к министру, – Балабол, внеси предложения.
– Считаю, что в тяжёлое для страны время, когда враг готов вторгнуться в Омутляндию и захватить царский трон вместе со всеми прочими достопримечательностями великой Омутени, снижать налоги – значит ослабить оборону и подорвать боеспособность наших доблестных войск, – продекламировал Балабол.
Вихор и Жуть одобрительно закивали, а Ванька изумлённо уставился на Балабола. Толпа пуще зароптала и послышались крики: «Долой царя!», «Пусть Яга нами правит!», «Кощея на вас нет!» Иван стал испытывать ужасные муки совести, слушая дыхание народного гнева и понимая, что просто так теперь не отделаться. Балабол повернулся к Ване и прошептал ему на ухо: «Давай им Вихра отдадим. Всё равно от него пользы никакой». Иван вспомнил слова Кощея об усекновении голов и подивился его провидческому дару.
– Слушай народ царский указ! – крикнул Ванька, и толпа затихла. – Повелеваю придать смерти царедворца Вихра путём отрубания головы от туловища. Сим актом призываю народ к повиновению и надежде на скорое процветание. Как говорится, одним супостатом меньше – одним сундуком золота в казне больше. Жуть, приведи приговор в исполнение!