– Вам кого? – Мрачно и тихо спросила девушка. Лицо у неё было усталое, на котором крупными буквами было написано: отвянь.
– Здравствуйте, я Кори О’Дерри, служил вместе с Шоном. – На этих словах её большие синие глаза ещё больше расширились. – Он собирался отправить письмо по этому адресу вот я и…– Туз начал копошится в кармане своей формы, на гражданскую одежду денег не было, морщась от боли в кистях, он достал небольшой конверт, испачканный в запёкшейся крови и с обгоревшими углами. Перебинтованные конечности всё ещё тряслись и не слушались, и не будут ещё долго. Девушка бережно взяла конверт своими чистыми и белыми руками.
– Проходите. – Голос стал мягче и приветливее, хотя по-прежнему был мрачным. Надпись куда-то исчезла. Вспыхнула и потухла мертвенная, похоронная обстановка дома. Вспыхнул горький вкус предложенного кофе, эхом в памяти отдались обрывки их разговора о Шоне, о похоронах, об их матери, умершей вслед за сыном, от которого вернулось только обгоревшее месиво. Громом прогремело последующее чувство пустоты и жалости. В один месяц потерять всю семью. Жалость это была далеко не фальшивая, которую выражают чисто из вежливости, а самая что ни на есть настоящая, живая, дышащая, извивающаяся как змея в джунглях. Во многом, потому что Туз теперь тоже потерял семью. После его писем домой, к фанатичным пуританам, о том, что бога не может быть в мире, где род людской сжигает друг друга напалмом и белым фосфором, где молодые умирают за ничего. Примерно после них он перестал получать письма от родных. После выписки из госпиталя его никто не встретил. По приезду домой дело чуть не дошло до драки с отцом. «Убирайся! Я тебе не отец, ты мне не сын!» …. А потом со свистом падающей кассетной бомбы взорвались сотни вариаций одного и того же недавнего кошмара….
Туз крепко сжал руль, так, что костяшки побелели. Он пытался отвлечься, зацепится глазами хоть за какую-то деталь скудного пейзажа, отогнать назойливые, зудящие под черепом мысли, но радиоактивные бури испепели и без того скучные лесные виды Эдстоуна. Скучные виды… скучные виды… а ведь эти «скучные виды» составляли большую часть всего острова. Лес, лес, лес, один лишь чёртов лес, покрытый темно-синим небом….
С самого своего открытия английским флотом в 1654 году Эдстоун не изменил себе. Всё те же нескончаемые ряды деревьев, все то же тёмно-синее, будто застывшее в вечном, безмолвном ожидании ливня небо, все та же серость и… внутренняя пустота. Эдстоун с самого своего зарождения был меланхоличным местом. Неудивительно, что его облюбовали пуритане, с их аскетичностью. Этот клочок среди океана был их обетованной Землёй. Не найдя ничего ценного кроме нескольких месторождений угля и древесины, англичане обустроили здесь тюремную колонию, наподобие Австралии, и пару тройку баз военно-морского флота. А остальные территории, так и быть, оставили пуританам, изредка наведываясь за налогом. Их куда больше интересовал основной континент Северной Америки.