– Слышь, Туз, а чего вы так с Трэвисом собачитесь по поводу присоединения к «Договору»? Идея то хорошая, а? – Шестипалый перевел серые, как и большая часть его волос, глаза на Туза, собиравшегося сесть в салон своей боевой колесницы. Его слова, как якорем, остановили его и он застыл, открыв дверь машины, но не зайдя внутрь ее теплого чрева.
– Просто… просто… «Договор», сама Бухта, Сейбр- Ринг полны говна. Они используют нас, а после выбросят как бычок от сигареты. Поверь мне, я их насквозь вижу.
– Так, а тебе то, что, ты же наёмник. – Недоумевающе спросил Шестипалый, оторвавшись от проверки карабина. – Ты же можешь уехать в любой момент на своем «шеви». Черт, с твоими навыками тебе бы военные конвои сопровождать, а ты здесь штаны протираешь! – В голосе Шестипалого чувствовалось и лёгкая зависть, и недопонимание. Помедлив с ответом, Туз заговорил.
– Я тебе уже говорил. Мне покой нужен… а не бесконечные битвы с бандитами и «Праведниками». – На этих словах, Туз скрылся в полутьме салона своего верного маслкара, а Шестипалый всё же продолжил.
– Странный ты человек, Туз. Очень странный. – Карабин Шестипалый спрятал в кабине своего эвакуатора. Вилли захлопнул капот своего «форда», направившись к кабине.
– Хорош болтать, времени в обрез. Шестипалый, давай сюда колеса. – Шестипалый открыл портсигар, и точными бросками раздал каждому по две таблетки, со вкусом залежалой, прогорклой макулатуры и какой-то медицинской химии. Туз сел за руль, комбинацией поворотов ключа (влево-влево-вправо-влево) снял блокиратор колёс и завёл движок. Врата гаража открылись под усилиями Шкета, все это время сидевшего возле них, скрываясь во тьме, слушая работу двигателей и разговоры трёх бойцов. Холод шторма, его ледяная мощь окатила троицу своим ужасом. А стальные машины выехали под бой крупных капель ливня, бесстрашно направившись вниз с горы.
Глава 3.
Из газетных архивов 1950-ого.
«Война на 38-й параллели: Пхеньян атакует границы Южной Кореи!»
«25-ого июня армия Северной Кореи напала на границы Южной Кореи, стремительно продвигаясь в глубь территории. Президент Трумэн отдал указ о помощи южному союзнику, начиная с 27-ого июня, ВВС, ВМФ, сухопутные силы США и миротворцы ООН будут введены в Южную Корею…»
Плотная ткань ночи укрывала собой лысеющие ели, лиственницы и пихты. Только резкие вспышки молний резко высвечивали их гниющие под гнетом радиации силуэты на какие-то доли секунды. Гром пробирал их до костей своим рёвом, сравнимым с рыком древних чудовищ. Моторы машин тоже рычали, подобно зверям, неся стальные корпуса в неизвестность тьмы. Дождь норовил пробить обшивку машин, впустив внутрь смертельное излучение, но был слаб, чтобы пробить сталь. Да, путь в бурю был завораживающим зрелищем. Но не смотря на буйство фиолетовых вспышек и громыханий небосвода, Туза тянул в сон недосып. И бывает же такое, когда перед сном в голову лезут различные мысли, образы из прошлого и пережитые проблемы? Скользкая, неприятная и, откровенно говоря, болезная тема кошмаров со смертью Бекки проедала путь в его мозг, прогрызаясь сквозь череп и яростное, внутреннее «нет!». Образы вспыхивали и гасли, как молнии на ночном небе. Вот он аккуратно стучит перебинтованной рукой в дверь потрепанного, маленького дома, на краю Эдстоуна. Вот дверь со скрипом открывается, на него смотрит похоже та самая Бекки О’Кэрролл, старшая сестра Шона О’Кэрролла.