Очень скоро вскроется правда. И если я сейчас совру — ко мне появятся серьезные вопросы. Которые могут привести к дуэли. Поэтому я ответил честно:
— Нет. Я обучался в Царскосельском приюте для бастардов.
Лица Добрыниных мигом скривились. И как мне показалось, парню очень захотелось вытереть правую ладонь о карман брюк.
— Вам повезло, Никита… — кисло протянула Татьяна. — Не каждому в жизни выпадает шанс стать частью Семьи.
Она словно намеренно не произнесла моего отчества. Что считалось признаком дурного тона. Будто бы я был простолюдин. Но я сделал вид, что не заметил “оговорки”.
— Я не выбирал этой судьбы, — ответил просто.
— Ладно, нам пора, — Анастасия ухватила меня под руку, и потащила к выходу.
Всю обратную дорогу, сестра не произнесла ни слова. Я же не хотел начинать разговор. Уж больно злой было лицо Анастасии.
— Домой, — приказала она водителю и тот не вздумал ничего уточнять.
Девушка даже не стала дожидаться, когда Матвей, который встречал нас у машины, откроет дверь. И едва авто остановилось у крыльца, девушка сама выскочила наружу. И почти бегом бросилась к входу.
Дворецкий только провожал ее удивленным взглядом:
— Что случилось с княгиней? — осмелился уточнить он.
— Небольшая накладка во время покупки одежды.
Матвей оценивающе посмотрел на меня:
— Костюм, к слову, вам очень идет. Мануфактура братьев Рукавишниковых?
Я кивнул:
— В магазине нам довелось встретиться с Добрыниными. И, как оказалось, они не очень жалуют бастардов.
— Как и их отец, — дворецкий потемнел лицом. — Старые семьи всегда ратовали за чистоту крови.
Я только пожал плечами. Никогда не видел разницы между аристократами, бастардами и простолюдинами. Кровь во всех одинакового цвета. В этом мне довелось убедиться еще в приюте.
Дворецкий тем временем забрал из моих рук пакет с логотипом мануфактуры, в который я сложил свои вещи.
— Могу я полюбопытствовать…
— Мой старый костюм, — ответил я.
Дворецкий кивнул и махнул рукой парню, который стоял на крыльце.
— Митя, будь добр, отдай эту ветошь в Фонд нуждающихся, — попросил он, передавая пакет. — Уж простите, князь, но от этого костюма за версту разит приютской робой. Негоже представителю старой семьи…
Я только рукой махнул: мол, делайте что хотите. И Митя тут же забрал пакет и исчез:
— Как оказалось, эти самые семьи не торопятся принимать меня в свои ряды, — протянул я.
— Со временем все встанет на места, — успокоил меня дворецкий и философски добавил, — не зря в народе говорят, что кровь не водица. И ваша себя еще покажет.
Он вынул карманные часы и посмотрел на циферблат: