Когда мужчина нашел себе новую работу после долгого застоя, Герцог громко выл на весь дом. Слышали это и соседи.
Однажды совет жильцов пришел к дверям квартиры и попросил хозяина либо укротить животину, либо убрать ее из дома. Ведь «негоже держать его в комнате! Он охотник, а не комнатное растение. Отдай лучше его кому–то…»
Аксен был мягким человеком, но ленивым, поэтому он решил избавиться от Герцога раз и навсегда. Одним утром он, как обычно, вышел на прогулку в овраг вместе с псом. Мужчина привязал добродушного Герцога к дереву и приказал ждать, а сам ушел. И Герцог ждал.
Еще пару дней из оврага доносился горький собачий вой. Слышал его и Аксен. Чтобы избавиться от этого назойливого шума, мужчина закрывал окна, надевал наушники и слушал любимые песни. Однако его глупое сердце обмякло на третий день. Аксен не вынес терзаний и пошел на утро в тот самый овраг, боясь, что его увидят.
Когда Аксен подошел к тому самому месту, где привязал Герцога, пса уже не было.
Возле дерева лежал обгрызенный поводок. Герцог просто исчез…
Только тогда Аксен действительно осознал, как жестоко он поступил по отношению к беззащитному питомцу. Все внутри мужчины сжалось и не отпускало его.
– Сначала отец, потом мама, теперь Герцог… – на выдохе сказал он и сел под то самое дерево.
Облака безжизненно двигались по серому небу…
После этого случая часами бродил по оврагу Аксен. День за днем. На седьмой же день, в воскресенье, произошло нечто необычное. Мужчина, словно приведение, слонялся по округе возле своего дома. Тут же он услышал собачий вой.
– Это… Герцог? – не веря своему ходу мыслей, прошептал Аксен.
Он начал бежать на звуки, так похожие на вой своего питомца.
Аксен добежал до здания школы и за первым же углом увидел лежащего на снегу тощего пса. Его тело было больше похоже на выброшенную кем–то старую меховую накидку. Но он дышал, был каким–то чудом жив. Герцог…
V
Аксену впился в память тот день, когда на поминки матери собрались ее немногочисленные родственники. Все было чинно, пускай и бедно.
На скамьях в небольшом зале сидели в основном женщины в возрасте. Мужей их давно уже не было в живых. Каждая из них оплакивала мать Аксена, как свою сестру.
Лились слезы, а в углу, в котором сидели мужчины, лилась водка.
Один из них, самый нахальный, ел так, как будто пришел на фуршет, а не на поминки, пил в три горла и буянил.
В конце концов он ударил в лицо пожилого друга семьи, продавца мебели Леву. Аксену пришлось ввязаться в нелицеприятный разговор, начал его сам пьяница:
– Т–т–че, кол проглотил? Гы–гы–гы. А ну, налей мне водки, сынок!