– Гриша?! Ну, здравствуйте!
Я потерял дар речи, чувствуя, как подгибаются ноги. Это была Кареглазка. То есть – Елена Ивановна, жена Горина. Она подошла к проигрывателю и прикрутила звук. Я же таращился на нее, не в состоянии отвести взгляд от шелковистой кожи и пухлых губ, и одновременно с этим придумать ответ.
– Эй! Может, скажете, на что Вы так внимательно смотрите?! – нарочито серьезно спросила Кареглазка, теребя что-то золотистое между пальцами.
Бывает, что я говорю глупости – и даже очень часто бывает. И здесь я подтвердил амплуа.
– Сексуально! – выдавил я из себя.
Выражение ее лица изменилось, улыбка пропала.
– Ага! Вот так, значит. Ладно, молодой человек, поведайте, что же Вы вкладываете в это слово?
Я несколько секунд искал подходящее определение, но мозг словно заржавел. Поэтому сказал первое, что пришло в голову.
– Это когда хочется трахнуть.
Она прекратила моргать, и внимательно, с гадливостью, оглядела меня от ботинок до марлевого бельма на глазу.
– Вы мерзкий, – сообщила она. – Сходите в сортир, там фапайте. Или сочините еще одну дебильную поэму.
Не надо было ей этого говорить. Во мне словно переключился тумблер, выплескивая ярость, и активируя дерзость. ОНА БЕЗ СПРОСА ПРОЧЛА МОЮ ТЕТРАДЬ! Она издевается надо мной?!
Или нет? Я подковылял к Елене Ивановне, и с каждым моим шагом ее прекрасные глаза расширялись. Хороший знак. И тут меня осенило, что если хочу заполучить самую лучшую, то это – она. И для этого ее нужно сломать. Покорить. Заставить подчиниться сильному мужчине. Ведь все, что вам чешут женщины о любви, романтике и взаимопонимании – это бред, фантазия, приходящая в прелестные головки в моменты, обусловленные месячным циклом. А остальное время эти самые женщины проклинают вашу мягкость, нерешительность и занудность. Если баба захочет жить с бабой, она и будет с ней жить – но нормальной бабе нужен мужик.
Тетрадь я решил оставить на потом. Мне иногда казалось, что стихи могли бы быть моим козырем в отношениях с противоположным полом, но ясно, что Кареглазку мои сочинения не поразили.
– Выходи за меня замуж, – мне показалось, что в ее глазах промелькнула улыбка, а возможно, это было что-то иное. – Мы будем заниматься любовью дни и ночи напролет, на виллах и пляжах Средиземного моря, на заброшенных островах Карибского моря и в пустынных древних городах Леванта. А после тебе будет тяжело ходить, ты не сможешь свести ноги…
Я не успел договорить свою пошлую тираду, так как Крылова шагнула вперед и влепила мне пощечину, поцарапав мой нос своей золотой побрякушкой.