Король много шутил, в эти минуты он словно помолодел на двадцать лет, опять появился задорный блеск в глазах.
– Капитан де Шомберг, прогуляйтесь со мной.– Людовик XIV направил своего коня в лесную чащу.
Анри повторил его маневр и быстро догнал своего повелителя. Через несколько минут они ехали бок о бок, мирно беседуя. Людовик XIV очень любил общаться с придворными наедине. Он был внимательным слушателем, никогда не высказывая нетерпения или неудовольствия от беседы. После таких бесед, в судьбе королевского собеседника случались существенные изменения. Едва кони скрылись в лесу, как среди придворных возникли самые невероятные предположения и слухи. Герцог де Сен-Симон оказался окружен самыми любопытными, желающими из первых уст узнать, чем таким капитан де Шомберг заслужил благоволение короля. Что могло случиться, что король так весел сегодня. Луи де Рувруа напустил на себя самый таинственный вид, словно знал ответ, но сказать не мог, в силу известных причин. Что еще больше раззадорило придворных сплетников.
На самом деле, Людовик XIV хотел поближе познакомиться с Анри де Шомбергом, чтобы самому понять, до какой степени, этот молодой человек способен выполнить обязанности, которые собирался вменить ему король.
– Капитан, я давно хотел услышать от вас историю спасения моего брата, герцога Орлеанского. Мне докладывали ее не раз. Но каждый раз все по-своему. Расскажите, в чем там было дело.
– Ваше Величество, это была прекрасная битва. С точки зрения военного, Месье все сделал просто идеально. Наши войска были распределены и расставлены в должном порядке. В центре располагалась пехота – шесть полков, за ними еще три, которую с тыла прикрывали три полка драгун. Руководил всем этим сам герцог Орлеанский. Правый фланг из восемнадцати эскадронов кавалерии возглавлял герцог Юмьер. Левым, состоящим из двадцати эскадронов кавалерии, командовал маршал Люксембург. Голландцы тоже постарались скопировать наше построение: в центре пехота, а по флангам кавалерия. Монсеньор занял очень удобную позицию на возвышенности, откуда был виден весь театр военных действий. Первым делом наши войска отбили у неприятеля аббатство Пене, захваченное Вильгельмом Оранским накануне. Это послужило голландцам хорошим уроком. Герцог Оранский был вынужден перебросить свой штаб к правому крылу, думая, что герцог Юмьер первым начнет наступление, но он просчитался. Маршал Люксембург двинул свои войска по левому флангу и смял силы принца Нассау, тот был вынужден отступить. Герцог Орлеанский, между тем приказал открыть огонь из всех пушек. Это была такая канонада! Не успели отгреметь последние залпы, как в бой ринулись драгуны герцога Юмьера. Вильгельм Оранский дрогнул и был вынужден дать приказ об отступлении. В пылу всей этой мясорубки, я обратил внимание на небольшую группу голландских пехотинцев. Непосредственно в боевых действиях они не участвовали, но стремились пробиться всеми силами к возвышенности, на которой в это время стоял герцог Орлеанский. Я приказал своим гвардейцам окружить этих лазутчиков. Мне совсем не понравились их намерения. К сожалению, мы находились на значительном расстоянии от них. Но, успели все же вовремя. Десять нападавших были уложены на месте. Как оказалось, они специально отвлекли на себя наше внимание. Трое других продолжали подбираться к Месье. Когда я понял их замысел, ничего другого, кроме как встать лицом к стрелку, не оставалось. Волей Всевышнего, пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов. Хирург моего отца, г-н Шалю за три месяца выходил и вылечил меня. Герцог Орлеанский не пострадал, а это главное. Победа во имя Франции – вот что главное.