– Ой, хорош ребенка мять, дед! – крикнула бабушка, жадно оттаскивая мальчика, будто бы испытывая ревность.
– Иди отсюда, Татьяна, дай мне с внуком пообщаться! – слегка грозно, но все равно по-доброму ответил дедушка.
Старушка махнула на него рукой и, топая своими толстыми ногами, ушла на кухню. Как будто ничего не изменилось. Дедушка с бабушкой также ругаются друг с другом, но они всегда делают это по-особенному, без какой-либо злобы. За столько лет, прожитых вместе, они уже привыкли друг к другу и, казалось, что их уже ничего не сможет разлучить. Томас любопытно осматривал дом. Его одолевали странные чувства. Он лишь смутно помнил, как проводил здесь лето в глубоком детстве около семи лет назад.
– Давай рассказывай, – начал свой допрос старик, сложив руки у себя на ногах, – на все лето приехал?
Вместо ответа мальчик робко кивнул.
– Вот как хорошо. Отдохнешь тут как следует от школы. В какой класс, кстати, уже пойдешь?
– В шестой.
– Шестой? Как же быстро летит время. Когда последний раз приезжал, даже в школу еще не ходил. Все сновал тут, курей бабкиных пугал! – дедушка залился раскатистым смехом, но Томас не обратил на это внимания, его взгляд был прикован к инвалидной коляске, стоящей у окна.
Увидев это, старик сразу перестал смеяться. Его радостное выражение лица сменилось печалью, ему не очень хотелось, чтобы внук заострял внимание на таких вещах.
– Это мое кресло, – вздохнул он, – прости уж, малой, в этот раз не смогу я с тобой побегать, как в детстве. Хотя ты, наверное, уже и не помнишь ничего, так давно это было.
– Ты болен? – с досадой спросил Томас.
– Я не могу ходить. Мои ноги парализовало несколько лет назад.
Томас задумчиво опустил глаза. Он хотел сказать какие-нибудь слова поддержки дедушке, но в голову ничего не приходило. Старик резко улыбнулся и щелкнул внука по носу.
– Не бери в голову, малой. Все со мной хорошо!
Из открытого окна послышались крики детей. Они бегали по поляне недалеко от дома, запуская воздушного змея, который все никак не поднимался в воздух.
– Смотри, детвора играет, – усмехнулся дед, – поди присоединись что ли.
Томас отрицательно помотал головой. Детские забавы его не интересовали, ему хотелось поскорее расположиться где-нибудь на полу и заняться рисованием.
– Не хочется, – прошептал он.
– Что же ты все лето просидишь дома?
Мальчик молча пожал плечами. «Даже если и просижу то, что с того?» – подумал он, но произносить это вслух не стал.
– Чем же ты тогда будешь заниматься? – спросил старик.
– Рисовать.
– О, ты у нас художник? Ну-ка, покажи дедушке свои работы.