… И вот она уехала, в отпуск, в другой город, в котором она родилась и жила до того дня, пока не сменила фамилию и не переехала к мужу, оставив в том городе папу с мамой, подружек и свое прошлое. Увозящий Яну поезд еще не успел отойти от перрона вокзала, как в пробитую в памяти Яна разлукой брешь хлынули воспоминания. Горькие и сладостные, о днях и ночах, о словах и жестах. Чем дальше уносил Яну поезд времени, тем ближе становилась она Яну, и тем чаще приходила к нему во снах.
Но были и другие гости.
Первой незаметно подкралась тоска. Она заглушила все остальные чувства, парализовала волю и не затронула только физических процессов организма, превратив Яна в механизм, поглощающий пищу лишь затем, чтобы иметь возможность функционировать, и не более того. Насыщение не приносило былого удовольствия.
Затем пришла бессонница. И странным было это чувство одиночества в ночи, когда холод постели и даже сама благостная прежде тишина мешали ему заснуть. Он беспокойно ворочался с боку на бок и чувствовал себя заблудившимся в пустыне путником, бредущим без капли воды под безжалостно палящим солнцем. Раскаленный бархан подушки, за которым мерещился блаженный оазис сна, отказывался принимать удобное положение, колол, давил, ускользал. И утро приходило вместе с головной болью и опухшими глазами.
Потом были и другие потери, но сознание Яна уже не задерживалось на них. Его разум будто требовал компенсации за бессонные ночи, он сутки напролет и не спал и не бодрствовал, а словно бы дремал.
В одну из таких ночей Ян вспомнил о Франсиско Гойе. Чтобы избавиться от чудовищ, порождаемых его разумом, испанский художник брал карандаш и рисовал. Только теперь Ян по-настоящему понял его «Каприччос». Он решил последовать примеру великого живописца, но на свой, доступный ему, манер. Он сел за компьютер и уже к утру закончил рассказ, который назвал «Видение». Главными его героями были, разумеется, он и она, Ян и Яна, только описываемая в рассказе жизнь была не реальной жизнью, а той, которая могла бы случиться, если бы они были не они, люди из плоти и крови, а, допустим, чьей-то фантазией, выдумкой… На этом месте своих объяснений Ян окончательно запутался и решил довериться самой Яне. Он был уверен, она поймет, что он хотел сказать, когда прочитает его рассказ.
«И каждый вечер, в час назначенный,
Иль это только снится мне?..»
А. Блок. «Незнакомка». (Эпиграф).
«Одно за другим гаснут окна городских домов, и одна за другой вспыхивают в небе звезды. Далекие миры обращают свои взоры к Земле, и та, привычная и давно уже обжитая людьми планета, преображается под их взглядами, становится таинственной, полной чудес, и никому не ведомо, что может произойти здесь между полуночью и рассветом.