Французские духи (Кучеренко) - страница 6

Мама благодарно улыбнулась сквозь слезы. Иринка поцеловала ее в высохшие сморщенные губы, прижалась всем телом, даже закрыла глаза. Так они и стояли, обнявшись, две женщины, несмотря на разницу в возрасте очень похожие друг на друга, и слушали, как монотонно шумит за окном дождь.


Первую зарплату, несколько новеньких хрустящих тысячных купюр, Иринка бережно уложила в кармашек рубашки, заколов его булавкой, и всю смену, будто невзначай, то и дело прикасалась к нему, проверяя, не потеряла ли. Эти деньги казались ей тем мостиком, по которому она пройдет над пропастью, разделявшей ее серенькое прошлое от лучезарного будущего. Иринка едва дождалась конца смены.

В большом универмаге было людно и шумно. В парфюмерном отделе продавали французские духи, и вокруг прилавка толпились взволнованные женщины. Робеющей даже в очереди за хлебом Иринке ни за что не удалось бы пробиться сквозь толпу, но ее случайно увлек водоворот тел и так же случайно вынес к прилавку. Прижали так, что, показалось, кости хрустнули, и впору было заплакать от боли, но не до слез – за спиной продавщицы в свете неоновых ламп отсвечивали золотые буквы, начертанные на крошечных разноцветных коробочках. Коробочек было много. Глаза Иринки загорелись отраженным золотистым цветом.

– Мне вот это, – кивнула она на коробочки, не сумев от волнения выговорить название. Торопливо вынула из кармашка рубашки купюры, уколов при этом палец булавкой, не считая, протянула их все.

– Ты чего мне суешь? – зло вспыхнула продавщица, усталая и нервная. – Совсем, что ли, все с ума посходили? Чек давай!

– А сколько? – пролепетала Иринка, с тоской оглядываясь и понимая, что еще раз ей к прилавку ни за что не пробиться.

– Пять тысяч!

Будто кто-то со всей силы ударил Иринку по затылку, в ушах зазвенело, от щек отхлынула кровь. В руке она судорожно сжимала три тысячи рублей – и ни на копейку больше, хоть все карманы выверни.

Девушку обожгли покаянные мысли о том, что до аванса жить еще две недели, а дома ее ждет мама, у которой вот уже десять лет одно и то же праздничное платье, а пальто и вовсе было куплено еще до рождения дочери. А она, Иринка, просто эгоистка, самовлюбленная идиотка…

Слепо натыкаясь на людей, девушка выбралась из толпы. Шла, едва сдерживая слезы. Все равно в них не утопить горя, и никогда, думала она, ей не встретить прекрасного принца, потому что вход в тот мир, где живут эти принцы, ей заказан раз и навсегда…


Долго бродила Иринка по городу, куда ноги ведут, а редкие слезинки крупными каплями стекали по ее щекам. На нее оглядывались прохожие, но она не замечала их пытливых глаз и недоумевающих лиц. Сейчас для нее во всей вселенной существовали только она и ее горе. Она была уверена, что никто из людей, населяющих земной шар, вздумай она обратиться к ним, не захотел бы ей помочь, счел бы ее горе за блажь и равнодушно отвернулся бы, продолжив свой путь. Она, Иринка, была в их жизни не важнее телефонного автомата на углу – пока в нем нет нужды, его и не замечают. Ей казалось, что мир в очередной раз отвернулся от нее – и девушка впервые в своей жизни платила ему той же монетой.