– Эти малыши – посланники дьявола.– Я клянусь.
–Себя то вспомни. Сколько раз я к директору твоей школы ходила. А ремонтов сколько оплачивала? Знаешь, а девочка на тебя похожа,– хмыкнула моя вторая мама, обтирая мою бороду полотенцем, смоченным в дезинфектанте,– даже взгляд такой же. Я грешным делом подумала…
– Не приведи господи. Не неси ерунды. Совсем с ума сошла под старость лет? У меня не будет детей никогда, поняла старая? – прорычал я. – Приготовь мне костюм.
–Поняла, как не понять. Куда ты собрался, то, болезный? – вздохнула Альбетовна.– Похож ведь на бомжа с вокзала. Вон распухло лицо все.
– В школу меня вызвали. Надо обязательно мне в школу. Может их там сгноят на занятиях, если удастся договориться. А потом заеду к матушке этих Оменов. Кстати, ты не знаешь, где продают маски?
– Какие, детские. Ты умом двинулся? – напряженно спросила экономка.
– У меня есть,– раздался звонкий голосок от двери. Я вздрогнул, и вдруг почувствовал нестерпимый зуд. Задница, пах, бедра, казалось что меня отхлыстали крапивой. Заерзал на полу, пытаясь унять нестерпимый свербеж.
– Давай детка, и иди пока поиграй с сестричкой. Во дворе можно побегать,– ласково улыбнулась МОЯ Альбертовна.– Какая красивая масочка. Это Варюшина?
– Мамина,– вздохнул мальчишка, понурив пятнистую головешку. Черт, у него как у меня пятна на его зловеще – гениальной маковке. – Ладно, мы это… Простите, короче. Не будем так больше.
Паренек ушел. Я взревел, запустил руку в штаны и начал чесаться, желая содрать с себя кожу. Альбертовна стыдливо отвела глаза, когда я вскочив на ноги, как ужаленный, содрал с себя штаны вместе с трусами, схватил валяющуюся на полу вилку и начал драть ею кожу, пытаясь сбить адскую почесуху. Потом сорвался с места и ломанулся в свою комнату. Влетел в душевую, пустил кипяток. И наконец выдохнул, когда огненные струи ударили в мою разодранную на британский флаг задницу. Я привалился спиной к мокрому кафелю, мечтая остаться тут навсегда, или утечь в водосток. Что – то привлекло мое внимание. Маленький пакетик, валяющийся на дне душевой кабинки. Подхватил его пальцами и уставился на надпись «Чесоточный порошок», сделанную на английском.
– Это война, – тихо прохрипел я.– Не прощу тварей.
Прасковья
– Что ты тут делаешь? – простонала я. Вот уж кого мне действительно не хотелось видеть, так это моего несостоявшегося муженька. Странно. Но совсем недавно я готова была поддаться на его ухаживания и ступить в одну и ту же реку второй раз. Ну да, я смогла себя убедить, что люди меняются с течением времени. Гришка хорошо относится к моим детям, красиво ухаживает за мной. И вообще, показалось, что я за ним смогу себя чувствовать, как за каменной стеной. Так почему же теперь я уверена, что мне это все просто показалось? Оказалось – показалось. Ха – ха.