Несмотря на то, что освоенная к 2219 году человеком область представляла собой ничтожно малую часть видимой вселенной, колоссальные размеры которой не поддавались даже осмыслению, ни в одной её точке из тех, куда людям или их автоматам удалось добраться, не нашлось места ни парадоксам, ни чудесам, ни другим странностям, не вписывающимся научную картину мира. Космос был суров и опасен, но при этом полностью предсказуем, а происходящие в нём события подчинялись законам физики и причинно-следственной связи. Все наблюдаемые до сих пор человеком явления укладывались в рамки математических моделей и поддавались прогнозированию. И вот теперь он сидит перед главной консолью управления одного из самых совершенных космических кораблей и не может даже понять где этот корабль находится и с какой скоростью летит. При таких исходных данных надеяться на благополучный исход мисси всё равно, что рассчитывать сорвать куш на не сделанной ставке.
Александр смотрел на вещи трезво, не был склонен впадать в эйфорию в тех редких случаях, когда жизнь подкидывала ему что-нибудь отдалённо напоминающее счастливый билет, но и не спешил отчаиваться, не добившись поставленной цели с первых десяти попыток. Где-то в глубине души он считал себя фаталистом и не без оснований полагал, что все события в жизни являются следствиями других событий, выходящих на определённом этапе за пределы отведённого человеку судьбой срока из-за чего и влиять на них в конечном счёте невозможно. Однако, подобные рассуждения хороши, когда касаются обычных рутинных событий, а не тогда, когда ты мчишься неизвестно куда на невероятной скорости в маленькой металлической скорлупке, не подчиняющейся к тому же твоей воле.
В этот раз последовательность подобных невидимых событий поставила его в положение, единственный шанс на выход из которого заключался в ожидании пока Луиза разберётся в проблеме и вернёт их на прежний курс, либо, в худшем случае, направит обратно к Земле. Но это могло сработать только на исправном корабле. Тритон не был рассчитан полёты с неработающей системой искусственной гравитации. На борту отсутствовали специальные тренажёры, дающие мышцам необходимые физические нагрузки, и компенсирующие невесомость костюмы, защищающие организм от её угнетающего действия. Без всего этого каждый день на борту корабля был равнозначен неделе постельного режима, а это уже само по себе серьёзный стресс для организма. Что же тогда говорить о неделе или месяце в невесомости? Он может и не продержаться так долго… С момента отключения гравитационного генератора прошло всего двенадцать часов, а ногам уже не хватало кровоснабжения, и голова постоянно гудела от переизбытка прибывающей крови. Но больше всего досаждали слёзы, которые не хотели скатываться вниз и разъедали глаза, вызывая неприятное жжение. А первая ночь, проведённая в невесомости, и вовсе стала настоящим испытанием. Александр долго не мог заснуть и отключился лишь под утро. Поэтому шестьдесят восьмой день экспедиции начался намного позже обычного.