– Ресурсы закончились. Но подожди, не ной, я ещё кое-что для тебя приготовил если не забыла.
Кузнец встал из-за стола бережно завернул тати в ткань и спустился в низ. Когда вернулся в руках у него был похожий свёрток.
– Это меч? Очень интересно.
– А как же, будешь паясничать не отдам.
– Молчу-молчу.
Кукловод развернул всё тряпьё и достал из него блестящий длинный меч с наикрасивейшей рукоятью.
– Это Стрекоза, так я назвал этот меч.
– Он неописуемо красив, Кукловод. За какие заслуги?
– Ни принимай на свой счёт, я просто устал каждый раз ковать тебе новое оружие. То, что ты постоянно пробуешь себя в чём-то новом и совершенствуешься безусловно похвально, но пусть у тебя, наконец, уже будет один единственный по-настоящему верный и надёжный спутник. Я выковал его, опираясь на твоё мастерство и предпочтения, я считаю, что достаточно знаю о тебе, чтобы угодить во всех нюансах, так что держи.
Палач взяла меч за рукоять, напоминающую брюшко стрекозы, гарда, в сою очередь, однозначно была её крыльями. Сам клинок, сияющий и переливающийся, был не широким, но и не слишком узким, с клиновидным сечением и острой, но крепкой кромкой. Помимо превосходной внешности меч идеально лежал в руке – держать его было одно удовольствие. Палач поводила клинком.
– Превосходный баланс. И не изменяет своему имени – он на самом деле очень быстр. Мне ещё долго придётся отвыкать от постоянной смены оружия, но тебе и вправду удалось угодить всем моим предпочтениям. Мне он нравится. Спасибо, правда.
– Не за что, Луфу. Береги его, это разовая щедрость, ещё один такой же я сделать не сумею.
– Конечно! Нужно быть совсем без совести, чтобы сломать такое произведение искусства.
23 ноября. Город Мортускантет. Поздний вечер
Бродя по неизменно грязным улицам города, среди барыг и прочих гнилых личностей и направляясь назад в крепость Хирон, что-то безостановочно гложело её нутро. В груди нарастала необъяснимая тяжесть от одной только мысли о возвращении, но это было меньшим что её волновало. И она продолжала идти. Вновь, мимо таких же подонков, как и она сама. Бросив всего один скользкий взгляд, на сей раз, этого стало достаточно. Что-то вновь привязало к ногам вёдра с песком. Она остановилась.
Работорговец многозначительно посмотрел на Палача, когда на самодельный стол упала горсть монет.
– Может я что-то путаю, но насколько я помню наёмники Василька не нуждаются в подобного рода услугах, которые мы тут предоставляем, – противная рожа брюхатого грязного работорговца расплылась в не менее отвратительной улыбке, обнажив все свои немногочисленные жёлтые зубы.