–Бухаю, – ответил Гвоздь и Маккензи услышал, как он снова опустился в кресло. – Постоянно бухаю.
–Угостишь? – кто-то полез в холодильник и зазвенел бутылками.
–Бери.
–О, бля, не то, что в пивнухе разливают, фирменное пьешь. Давно хотел спросить тебя, – послышался хлопок – и пивная крышка зазвенела по полу, – за какие такие заслуги Чистые возят тебе пивас и включают электричество, а?
–Хорошие татухи, брат, – засмеялся Гвоздь и остальные тоже захохотали. – Ты лучше скажи мне, че вы шляетесь в бурю?
–Да так… – ответил Амбал, – ищем кое-кого.
–Вот как? – удивился Гвоздь. – И кого же?
–Коп из-за стены рыскает по кварталу, вынюхивает про каких-то шмар. Жирный такой, уебок. Говорил, что собирался к тебе, не заходил?
–Он, что, говорил, что собирался к Гвоздю бить татуировку? – нервно засмеялся Гвоздь. – Так и сказал, что ли?
–Генри разболтал ему, что ты как-то связан с теми, кого он ищет, – сказал Амбал.
–Генри? Вот балбес. Как он, кстати?
– Блядь, не был бы он моим братом, задавил бы давно…
–Так что, не было у тебя этого легавого? – спросил тот, кто шарился в холодильнике и пил сейчас халявное фирменное пиво.
–Может и заходил, но я бухой в драбадан спал. Вас-то еле услышал…
–Мы бы тебе дверь вынесли, не переживай! – захохотал голос в ответ. -Ну че, куда двигаем, обратно? Буря не на шутку…
–Давайте, по коням, – немного подумав, ответил Амбал. – Гвоздь, пусть у тебя Рыжий посидит ночку, вдруг повезет? Ты не против?
–Хорошо.
–Пиво все не выпей, Рыжий. Утром заберем тебя.
Маккензи услышал топот ботинок и то, как ветер хлопнул входной дверью. За окнами грохотала буря – настоящая, адская круговерть из песка и пыли. И домик Гвоздя, казалось, вот-вот унесет ураганом, как это было в детской книжке, которую Маккензи, будучи мальчишкой, читал перед сном. Все сложилось так, а не иначе, и он стоял сейчас, прижавшись к стене картонного домика, посреди заметаемого песками квартала. Ему вспомнилась книжка – какой большой она казалась в детских руках и он, вдруг, понял, что в суматохе оставил свою папку на краю раскладушки. Маккензи судорожно сглотнул и, стараясь не издавать ни звука – опустился на колено, примкнув глазом к замочной скважине. Он увидел вытянутые татуированные ноги Гвоздя, сидевшего с пивом в своем любимом кресле, увидел раскладушку и свою папку на самом ее краю. А потом заметил и Рыжего – худого бритоголового дрища в военных берцах, туго зашнурованных под самое колено. Он стоял, прислонившись к заваленному хламом столу и пил пиво из бутылки.
–Твою мать, – прошептал Маккензи, слизывая пот с верхней губы. Стоило Рыжему повернуться чуть влево и он бы заметил папку, забытую на краю раскладушки.