Позади стояли ещё пара десятков дружинников. Остальные расположились недалеко отсюда на дороге.
— Так значит, до границы осталось четыреста вёрст, говоришь? — Богдан посмотрел на Амардада.
— Да, господин. Около четырёхсот вёрст, — с ярко выраженным южным акцентом проговорил тысяцкий. — Именно столько до пограничной крепости Караузяк.
— Мы не пойдём до границы. Остановимся в Дубравах и вышлем лазутчиков. Надо знать, что нас ждёт дальше.
Занять рубежные княжества и привести их к присяге — таков был первоначальный план отца, но Богдан много думал об этом, и решил сделать отчасти по-своему.
Примерно в ста пятидесяти вёрстах от Караузяка находился городок Дубрава, принадлежащий боярину, который во время битвы под Талахом попал в плен и был казнён. Сейчас там правил сын этого боярина. Из Дубравы можно было добраться и до Ладиславля — центра Ладиславльского княжества и до Караузяка. Богдан не знал точно, встретит ли он сопротивление в этих городах или нет, откроют ли ему ворота или придётся брать стены штурмом, поэтому и решил остановиться в Дубраве, прояснить обстановку на востоке, и только потом действовать дальше.
— Твоя воля, господин, — ответил тысяцкий. — Дубраву будем брать штурмом?
— Если не откроют ворота, будем брать штурмом. Сразу, без осады. Город маленький, падёт быстро. Никто даже помощь не успеет им прислать. Главное, внимательно смотрите на небо. Говорят, у князей на востоке много змеев.
— Наши самопалы не дадут им подлететь и на сто шагов.
— И тем не менее, наш главный враг будет в небе. Если князья восточных рубежей не пожелают сдаться, они постараются использовать любое преимущество.
Со стороны села скакали всадники. Перед ними шла группа из десяти человек. Когда они приблизились, оказалось, что это крестьяне. Низкорослые заросшие бородами мужчины и широколицые женщины имели подавленный вид. Среди них был высокий старец в длинной подпоясанной рубахе, украшенной символами бога Хорса. Богдан сразу понял, что это жрец.
— Эти людины укрывались в святилище Хорса, — сказал смуглый богатырь, одетый с ног до головы в кольчугу с нашитыми пластинами — один из тех, кто пригнал селян. — Они просили пощады. Что прикажешь с ними делать, господин?
— Ты жрец? — Богдан презрительно посмотрел на высокого старика.
— Я служитель бога Хорса. А ты кто? Почто убиваешь и жжёшь? Здесь нет воинов. Здесь мирные селяне.
— Я посланник кагана — государя этих земель.
— Государя? Разве у этих земель есть государь? У этой земли есть князь, которому мы платим оборок, а князь служит великому князю. Ни о каком государе мы не слыхали. Или государь — это тот, кто грабит и убивает?