— Мама! — позвала, стаскивая сапоги с ног.
— О, доча пришла, — выскользнула из кухни в коридор.
Судя по ароматам, не дождалась меня с молоком и сообразила черничный пирог из того, что бог послал.
— У нас гости? — я покосилась на дорогую пару обуви.
— У тебя гость.
Сердце ухнуло вниз. Быть не может. Его тут просто не может быть!
На дрожащих ногах через коридор… За столом Кир Юрьевич. Валуевские габариты Кощеева с трудом вписывались в нашу с мамой кухню, в квартиру… Выглядело это абсурдно. Дракон методично макал пакетик с чаем в кружку с кипятком — складывалось, впечатление, что он занимался этим первый раз в жизни.
— Ты… тут… — у меня перехватило дыхание. Кир даже глаз на меня не поднял, только палец указательный оттопырил — «погоди», продолжая пялиться в кружку. — Мама! — я выскочила в коридор. — Ты зачем его пустила?!
— Я не пускала, — она сняла своё пальто с вешалки, — сам вошёл.
Выдохнула, зажмурилась, рыкнула. Привычка Кощеева не пользоваться дверью и тут прокатила. Стоп! Почему мама не удивлена? Она не в курсе наших недоотношений с Кощеевым, и вообще драконы к ней на чай до сегодняшнего вечера не заглядывали.
— Ты куда собралась? — я ухватила её за руку.
— Мне на смену сегодня, — удивлённо посмотрела на меня. — Я в ночь.
— Ты же не оставишь меня с незнакомым мужиком?!
— Он не незнакомый мужик, — бросила ключи в сумочку, поправила помаду на губах.
— Он женат!
— Ничего подобного, — мама подмигнула мне и скрылась за дверью.
Я осталась стоять в прихожей, слушая, как звякает чайная ложка в кружке. Похоже, они с Киром знакомы не первый день… Мамина отмазка для дорогой иномарки и это её «Доча, мне премию дали, купи себе что-нибудь». Премию ей дали! Я влетела к себе в комнату, дрожащими руками достала из ящика стола шкатулку, цапнула оттуда купюры и решительно зашагала в кухню.
— Цветов жене купи! — швырнула деньги в Кощеева.
Дракон глянул на замершие пять тысяч одной бумажкой у себя на плече, небрежно смахнул и перевёл глаза на меня — честные-честные:
— Надо было с цветами прийти, да?
— Не надо! Ни цветов! Ни денег! Ни тебя! — орала, а коленки подкашивались. — Пошёл вон!
Не пошёл. Разглядывал меня — внимательно, подробно, разбирая на молекулы. Горошины зрачков на синей радужке вытянулись узкими полосками, а у меня потяжелело внизу живота. Опять… Тело-предатель вспомнило, как это сладко — опрокинуть разум, чтобы тот растёкся лужицей. Чёрт, Василевская! Кир — женат, и он не был с тобой честен. Против природы не попрёшь, драконья парность — не сказка.
— Хорошо. Я сама уйду, — получилось почти спокойно.