– Ты что, струсила? Боишься, что увидев Кирилла, что как упадешь к его ногам и давай целовать руки.
– Ты невозможная, – мне уже смешно от одной этой картины. – Конечно, я не этого боюсь.
– Он не сможет сделать больнее, чем уже сделал, – Ирка берет меня под руку, и так мы шагаем к дверям нашей гостиницы-общежития.
Вечер выдается теплым и почти безветренным. Когда мы спускаемся со второго этажа, ребята уже собираются на улице. Кто-то складывает в контейнеры овощи, парни собирают уголь и шампура. Не обнаружив среди присутствующих того, кого меньше всех хочу видеть, я даже для самой себя громко выдыхаю.
– Как дела? – раздается над ухом этот до боли знакомый голос. Мне не хочется поворачиваться, но я всё же делаю это, медленно поднимая взгляд от его бедер на живот, потом на грудь и плечи, и, наконец, встречаюсь с его зелеными глазами. Делаю глубокий вздох и растягиваю губы в улыбке.
– О, у меня всё замечательно, как у тебя?
– Получил повышение месяц назад, теперь я старший инспектор.
– Поздравляю, – и вновь отворачиваюсь, чтобы успеть заметить довольную физиономию Ирки, и не замечаю, что сама улыбаюсь, направляясь к тому месту, где парни уже соорудили мангал.
Я даже от самой себя не ожидала такого самообладания, но теперь, когда это случилось, у меня с плеч словно гигантский камень свалился. Даже дышать стало легче, но, как оказывается, это не последнее наше соприкосновение.
Ребята разводят костер, пока девушки нанизывают мясо на шампура, а я же занимаю самое дальнее место на нашем пикнике, занявшись свежими овощами. Некоторые откладываю, чтобы тоже пожарить, другие режу и выкладываю на пластиковые тарелки.
– Помощь нужна? – Кирилл, видимо, задался целью вывести меня из себя. Машу головой, но в этот момент нож соскальзывает с мокрого помидора и чиркает меня по пальцу.
– Ай! Вот блин! – инстинктивно прижимаю рану к губам, стараясь остановить кровь.
От прикосновения сильных пальцев я вздрагиваю, но Кирилл либо делает вид, что не заметил, либо на самом деле не замечает моей реакции. Впервые с момента, как я забрала свои вещи и уехала из его квартиры, он стоит так близко, что я вижу золотистые крапинки в его глазах. Чувствую до боли знакомый аромат его одеколона и тепло пальцев, когда он вертит мою руку, пытаясь лучше осмотреть порез.
– Глубоко ты нож засадила, – он поднимает голову, и я понимаю, что на какое-то мгновение задерживаю дыхание.
“Покажи ему, что он ничего для тебя не значит” – слышу в голове голос Ирки и понимаю, что сделать это, оказывается, гораздо труднее, чем внушать себе. Эти красивые губы, эти колдовские зеленые глаза, которые преследовали меня долгие ночи с момента расставания, до сих пор заставляют мой пульс учащаться. И я готова поддаться искушению, повиснуть у него на шее, лишь бы вновь ощутить силу этих рук на себе. Поддаться мгновению и позволить себе маленький кусочек счастья. Но тут же разум берет верх, напоминая, чего мне стоила такая слабость в прошлый раз.