переживаю как «красность» внутри моего личного, недоступного черепа, это то, что вы, если бы только вы могли на пару мгновений «зайти» в мою субъективность, назвали бы «синим». (Кстати говоря, приверженцы загадки инвертированного спектра презрительно отвергли бы предположение о том, что мы с вами на самом деле уже находимся внутри друг друга, пусть и совсем чуть-чуть. Их загадка основана на существовании Непреодолимой Пропасти «Вы – Я» – то есть на абсолютном отсутствии доступа одной личности во внутренний мир другой. Иными словами, вера в инвертированный спектр – близкий родственник веры в картезианское Эго, в идею, что все мы подобны разбросанным островам и «вы не можете перебраться с одного на другой».)
Bleu-blanc-rouge[34] = красный, белый и синий
Давайте рассмотрим эту идею. Допустим, когда все пятьдесят миллионов французов смотрят на кровь и объявляют, что ее цвет rouge, может быть, они на самом деле переживают внутреннее ощущение «синести»; другими словами, кровь для них выглядит так, как для американцев – растаявшее черничное мороженое. А когда они поднимают взгляд на чудесное безоблачное летнее небо и произносят слово bleu, они испытывают визуальное ощущение как от растаявшего малинового мороженого. Sacrebleu![35] Они пребывают в систематическом заблуждении, и в то же время систематическое лингвистическое прикрытие не позволяет никому, в том числе им самим, об этом узнать.
Мы бы убедились в этой подмене, если бы только могли оказаться внутри их черепов и ощутить цвета их уникальным способом bleu-blanc-rouge, но, увы, нам никогда этого не сделать. А они никогда не сумеют увидеть цвета нашим красно-бело-синим способом. И, кстати, дело не в том, что в черепах французов перепутались какие-то провода; их мозг на всех уровнях не отличается от нашего, от нейронов до нейротрансмиттеров и зрительной коры. Этого не исправить перемонтажом или какой-либо физической операцией. Это вопрос, так сказать, невыразимых чувств. И хуже всего, что, хоть это и правда, никто никогда не узнает, что это правда, поскольку никто не может перепорхнуть из одного внутреннего мира в другой – мы заперты внутри наших черепов.
Так вот, этот сценарий звучит как сущая глупость, правда? Как вообще могло получиться, что пятьдесят миллионов человек, живущих внутри довольно произвольных границ некоторой шестиугольной страны, все разом ошибочно принимали бы красность за синесть, а синесть за красность (никак, впрочем, не проявляя это лингвистически, поскольку их поголовно научили называть это синее ощущение красным, а это красное ощущение – синим)?