Убивать мирных жителей было неправильно — как с точки зрения общечеловеческой морали, так и с точки зрения банального самосохранения. Но что, если убийство окажется вовсе не беспричинным? Что, если на меня нападут, вынуждая защищать собственную жизнь?
— Так, — воодушевленно пробормотал я, выглядывая в окно. — Так…
Сгустившаяся на улице тьма воспринималась моими глазами как мягкий и необременительный сумрак, но для всех остальных она по-прежнему оставалась тьмой — опасной, таинственной. а также подстрекающей к различного рода противозаконным действиям. Так насколько же велик шанс, что в благополучной, но не самой богатой Рахме найдутся люди, готовые ограбить шляющегося по ночным трущобам юнца?
— Вот и узнаем…
Дежуривший возле входа охранник проводил меня удивленным взглядом, но задавать вопросы не стал. Я проскользнул мимо него, вышел из таверны, а затем отправился куда глаза глядят.
Вокруг раскинулся один из самых бедных районов города, никаких фонарей поблизости не было, стражники традиционно держались ближе к центральной площади, так что мой план начал реализовываться сам собой. Правда, жаждущих моей крови разбойников на горизонте пока не наблюдалось.
— Вон отсюда, пьянь, — внезапно донесся из ближайшего переулка гневный женский голос. — Иди к своей шлюхе, слизняк поганый!
Раздался грохот захлопнувшейся двери, звон разбитого стекла и чьи-то удаляющиеся шаги. Затем снова наступила тишина. Я пошел дальше, с любопытством заглядывая в окна, прислушиваясь к доносящимся из глухих тупичков шорохам и стараясь прочесть попадающиеся навстречу вывески.
Спустя какое-то время улица привела меня к небольшому перекрестку. Там горел один из фонарей, работали сразу два кабака и наблюдалась вполне активная жизнь — человек пять кучковались на ступеньках одного из питейных заведений, с жаром обсуждая кашерскую войну и предложенную владетелем службу. Я медленно прошел мимо них, однако в мою сторону никто даже не посмотрел — тема возможного заработка и вполне вероятной смерти интересовала собравшихся гораздо больше.
— Два золотых в неделю уже предлагают. Два!
— Подожди, скоро три обещать начнут.
— Там солдаты уже землю с голодухи жрут, наверное.
— Можно пару золотых забрать, а потом уйти.
— Да? И кто же тебя отпустит?
— Говорят, там с трупов золотишко собирать можно.
— Рован поверил и не вернулся. Хватит дурить.
— Да я что, я только…
Перекресток остался за спиной. Вокруг опять сомкнулся уютный тихий сумрак. Чувствуя себя крадущимся в ночи хищником, я добрался до городской стены, миновал пару закрытых мастерских, а потом увидел спящего на дороге человека.