маленький круглый пупок на плоском бледном животе.
Даже цвет ее кожи заводит, не говоря уже о текстуре и о том, как, втянув в
себя воздух, Люба вздрагивает, распахнув для меня свои глаза. Не отпуская
их, поднимаю вверх край топа, оголяя живот, а потом медленно перевожу
на него взгляд.
Чисто.
По шелковой коже бегут мурашки.
То что происходит ниже моего живота ни хрена не контролирую.
— Справа… под… ребром… — выдыхает она.
Втянув в себя воздух, тяну топ еще выше, и не знаю, что отключает мой
мозг быстрее — вид идеальной округлости с коралловой, похожей на, твою
мать, камешек вершиной или маленькая золотая рыбка на ребре под ней…
Опомниться не успеваю. Руками сгребаю упругий зад, набрасываясь на
податливые розовые губы. Тихий ответный стон оглушает. Тонкие пальцы
зарываются в мои волосы, ноги обнимают талию.
Развернувшись, прижимаю ее спиной к стене, поедая пропахшие
шоколадом губы и сминаю пальцами все, что попадается под руку…
— Твою ж… — рычу, когда доходит, что трель звонка на воротах не
галлюцинация.
Цепляясь за мою шею, Люба утыкается в нее носом, судорожно глотая
воздух.
Сжав зубы, сам пытаюсь, твою мать, дышать!
— Это доставка, — сиплю, разжимая руки.
Сбросив на пол ноги, прилипает к стене, возбужденная, как ад, потому что
до нее доходит, что у меня в кармане нет завалявшейся бейсбольной биты.
Чертыхнувшись, иду в коридор и пихаю ноги в кроссовки, надеясь, что
минус десять за бортом охлодят если не кровь, то хотя бы мозг.
Забрав у курьера еду, возвращаюсь в дом.
Пристроившись на диване, Люба не спускает с меня глаз, так же, как и я с
нее.
Кажется, из этого вечера мы не выберемся без “потерь”.
Подтянув колени к груди и обняв их руками, она хрипло говорит:
— Я пока есть не хочу…
Бросив пакет на стол, спрашиваю хрипловато, кивая на плазму в полстены, которая присутствует в моем доме в основном для красоты:
— Что-нибудь выбрала?
— Кошмар на улице Вязов.
— П-ф-ф… — выдыхаю, упираясь кулаками в стол. — Это не ужасы. Это
страшилка для детей.
— Хочу начать с начала, — слышу за своей спиной.
Сначала…
Может это и верное решение, как для человека, который никогда не
смотрел фильмов ужасов, и причина, по которой она этого не делала, немного выбила меня из колеи. Ей было не с кем их смотреть, потому что
моя юная любовница, твою мать, круглая сирота.
Взяв в руки пульт от кабельного ТВ, падаю рядом с ней на диван и
запускаю систему.
По какой-то причине все происходящее кажется мне гораздо более
значимым, чем может показаться любому постороннему человеку.
Когда по экрану начинают бежать старомодные титры середины