женственные и стройные, и это при том, что роста она среднего. В руках у
нее пакет с продуктами и багет в бумажном пакете подмышкой.
Мечусь глазами между ней и мальчиком, пряча за островом свой голый зад.
Детская мордашка уже застыла в гримасе любопытства, потому что меня
заметили.
Женщина тормозит, будто врезалась в стену.
Округлив глаза, смотрит на меня удивленно.
На мои растрепанные волосы, на футболку, на мои голые ноги под
столешницей острова. Смотрит на моей лицо пару секунд, за которые
адское пламя неловкости поглощает меня целиком, делая пунцово-красной, но в следующую секунду губы у нее выпячиваются в брезгливости, которую я ощущаю, как пощечину.
— Гооооосподи ты Боже мой… — тянет, качая головой и подходя к
столешнице.
Опустив на нее пакет, начинает разбирать продукты, бросая мне не глядя:
— Саша дома?
Это пренебрежение ощущается, как вторая пощечина.
Не знаю, кто она такая, но она мне не нравится!
Бесшумно подобравшись к ней, мальчик цепляется за ее бедро, не спуская
с меня любопытных глаз.
— Нет… — отвечаю, складывая на груди руки, чтобы прикрыться, хотя его
футболка на мне, как на карандаше. — Уехал. На работу...
Вообще-то, Романов, он не здоровяк, это я тощая…
— Ясно, — себе под нос бормочет она, открывая холодильник.
Все ее поведение говорит о том, что разговаривать со мной она не
собирается.
А я… даже не нахожу смелости спросить, кто она, черт возьми, такая! Я не
в том положении, чтобы задавать вопросы. Я выгляжу так, будто провела
ночь в борделе, хотя все это дело рук одного единственного мужчины.
Сделав
шаг в сторону,
под немигающим взглядом мальчика
разворачиваюсь и пересекаю комнату на деревянных ногах. Взбежав по
лестнице, влетаю в комнату, плотно закрывая за собой дверь. Мои вещи
аккуратной стопкой сложены на стуле, и это не моих рук дело. Натягиваю
их, нигде не находя своих носков, поэтому остаюсь в безразмерных
мужских, хватая с тумбочки телефон и связку ключей.
Выглядывая из-за угла, мальчик провожает меня глазами, вытягивая шею, когда спускаюсь по лестнице и впопыхах ищу свою куртку в огромном
шкафу во всю стену на входе.
Ужасный осадок взметается внутри.
Провожать меня никто не собирается, поэтому выскальзываю за дверь, осторожно прикрыв ее за собой.
Белый утренний свет слепит глаза, от которого защищаюсь, опуская лицо и
натягивая на голову шапку.
Открыв ключом ворота, выбираюсь на улицу с двухметровыми заборами, по которой с грохотом движется снегоуборочная машина и, скрипя сердцем
понимаю, что мне пора включить свой телефон.
Хотя бы для того, чтобы понять — где я вообще нахожусь и как мне