вернуться домой!
Глава 34. Романов
— Александр Андреевич, — растекается в улыбке Таня, секретарь ректора, укладывая грудь на стол и вытягиваясь вперед, чтобы вдохнуть поглубже
аромат десятикилограмового букета роз в моих руках. — Вас уже ожидают,
— объявляет на распев.
Когда я был студентом, она трудилась в деканате, и я сам обращался к ней
по имени и отчеству. Времена меняются. В моем случае даже слишком
стремительно, хотя понимание иногда приходит вот так, неожиданно.
— Пунктуальность, Таня, — хмыкаю, направляясь к дверям ректорского
кабинета. — Города берет.
— А я думала смелость, — хихикает мне вслед.
— И она тоже, — подмигиваю, просовывая за дверь сначала букет, а потом
себя самого.
Густота цветочного аромата внутри оглушает.
Оно и неудивительно, их тут, как грязи. В вазах на полу и на всех доступных
поверхностях. И мой букет не самый выдающийся, есть и посерьезнее, зато
мои розы селекционные, того самого “любимого” цвета.
— Сашенька, проходи-проходи, — оборачивается на хлопок двери хозяйка, доставая
из
шкафа,
забитого
коллекционными
бутылками
разнокалиберного спиртного, седую голову с неизменным аккуратным
пучком на затылке.
Анна Гавриловна Повелецкая.
Главная женщина в моей жизни, конечно, после матери.
Семь лет назад именно с ее подачи я стал активно вырабатывать
жизненные цели и стратегию их достижения. Она в меня поверила, и, к
счастью, я не стал разочарованием всей ее жизни.
Целуя изрядно припудренную щеку, вручаю ей букет с ленивой улыбкой и
словами:
— Самой очаровательной девушке. С днем рождения.
— Плут ты, Александр, — трепет меня по щеке. — Побрился наконец-то.
— Кхм… — откашливаюсь, усаживаясь на стул у длинного стола для
совещаний. — К такому событию и не побриться?
— Ой-ли, — улыбается, рассматривая розы, которые я заказал еще
полгода назад.
Ответом на мое вранье служит прилив крови в неподобающих для, твою
мать, ситуации местах.
Я побрился из совершенно других соображений, которым не место в моей
голове, когда нахожусь на территории университета.
Концентрируясь на седовласой женщине в строгом костюме и с жемчужной
брошью на груди, делаю выдох.
— Цвет сделан на заказ, — улыбаюсь, когда на постаревшем лице
появляется румянец.
В последние годы она начала сдавать в прогрессии, которая меня немного
пугает, хотя возраст эту женщину ни капли не портит. Может потому что она
мне дорога, и я смотрю на вещи через свои фильтры? Признательность и
уважение, за ее достижения, и за мои достижения под ее руководством.
— Какой ты у меня внимательный мальчик, — говорит ласково, поглаживая
лепестки цвета розового шампанского.