— Синь Шэнь не виноват. Это я попросила его об этом, — тут же встаю на защиту лиса.
— Мне известно, что ваш траур затянулся на половину тысячелетия. И я не могу винить вас в том, что вы захотели вычеркнуть это время из своей памяти. Но тот процесс являлся нарушением правил бессмертного царства, потому я бессилен вам помочь: разбираться в вашем прошлом — это добровольно нарушать правила вместе с вами.
— Мой свиток жизни был украден. Я не имею возможности узнать, что тогда произошло, и как абрикосовое дерево появилось в моей долине! — произношу чуть настойчивей.
— Я не имею отношения к пропаже вашего свитка. И не начинаю громких разбирательств по этому делу — по просьбе наследного принца, уверенного, что это принесет вам больше проблем, чем пользы. Он не прав? — Летописец заглядывает в мои глаза.
— Прав, — чуть тише отвечаю.
Конечно, мне не выгодно объявлять на весь свет о пропаже собственного свитка.
Как и Летописцу невыгодно признавать, что из его архива было что-то украдено.
— Что-то ещё, госпожа Инь Юэ? — повторяет свой вопрос старец.
— У меня есть просьба к вам… — спустя некоторое время, произношу негромко.
— Я вас слушаю, Хозяйка Шёлковой Долины, — так и не дождавшись продолжения, напоминает Летописец.
— Вы… можете снять печать с моей памяти, чтобы я смогла разблокировать ту часть воспоминаний, что относилась к моему недавнему спуску в смертное царство? — спрашиваю совсем тихо.
— Почему Высшая Богиня просит об этом именно меня? — задаёт резонный вопрос Летописец.
— Потому что у меня нет другого способа повлиять на Тао… — на мгновение не справившись с волнением и прикрыв лицо рукой, отзываюсь едва слышно, — Он хотел, чтобы я вспомнила о нашей жизни в мире людей. И я готова это сделать: лишь бы он поверил, что я не являюсь его врагом! Вы — единственный бессмертный, с которым он поддерживает связь. И я хочу, чтобы вы сказали ему об этом — сказали ему, что я вернула наше прошлое… Вы можете это сделать?
— Высшая Богиня действительно дорожит этими отношениями? — внимательно всматриваясь в моё лицо, уточняет великий мудрец.
— Между нами не было абсолютного доверия, и мы не были особо близки друг другу. Но мы оба желали исправить это. По крайней мере, мне так казалось… — замолкаю, почувствовав, как сжалось сердце.
Обиды, завышенные ожидания, секреты, нежелание идти на уступки — наши отношения сложно назвать гладкими, но почему-то мне хотелось верить, что у них есть будущее…
— Я помогу вам, госпожа Инь Юэ. Не потому, что считаю этот поступок правильным, а мотив — достаточно серьёзным. И не потому, что понимаю вас и желаю вам помочь. Но потому, что теперь мне очевидно… это действительно судьба, — отчего-то глубоко вздохнув, произносит Летописец.