Я вздохнула и уже собиралась вернуться на свое место, когда телега вдруг затряслась. Мы словно выехали с земляной укатанной дороги на мелкий камень, сложенный и неплотно друг к другу подогнанный. Чтобы увидеть, так ли это, мне пришлось бы высунуться сильнее, а я опасалась, что меня заметят.
– Раэза? – Михарна прижалась к моей спине. – Что происходит?
Шикнула на нее и все-таки выглянула, надеясь, что в сумраке буду не слишком заметна.
И тут телега остановилась. Рядом появился Боргайн на приплясывающем от нетерпения скакуне, и все вокруг замерли, будто чего-то ожидая.
– Мой хаст! – вкрадчивый голос звонко разнесся над степью. Я даже вздрогнула от неожиданности. – Все готово. Я жду только твоего приказа.
– Воины Северянина далеко? – бросил Боргайн.
– Уже нагоняют, повелитель, но он приказал переждать самую жару. Северянин слаб, он слишком много думает о тех, кто идет с ним. Это недостойно хаста, ведь люди должны боготворить своего повелителя, лучшего из воинов, достойнейшего из достойных, храбрейшего из храбрейших!
Окружающие завопили во всю мощь глоток. За моей спиной задрожала Михарна, всхлипнули женщины. Да, хаста Боргайна любили воины, уж не знаю, за что… Хотя, видит степь, понятно! Он же наверняка позволял им все во время завоеваний и битв. Хочешь – убивай, грабь, насилуй, только прославляй великого воина, своего повелителя.
– Тогда пусть собирают пыль из-под наших копыт. Открывай!
Я затихла, ожидая, что же произойдет дальше и…
Давным-давно Баорга рассказывала мне, что не только знающие могут творить чудеса и призывать степь. Есть и иные, те, кто не слышат голосов предков, но могут брать жар и использовать его. Их называли видящими, но не почитали, не прислушивались и сторонились. Все их действия приводили к страшным последствиям, к смерти и ужасу. Последняя война разразилась из-за того, что один видящий предрек победу хасту, и тот ему поверил. Поверил, что Айхонара падет, потому что во главе ее стоит проклятый воин, которому степь не даст сына. Он ошибся, но сколько жизней ушло прежде, чем эта истина стала явной?
Прямо перед телегой пошла вверх земля. Она поднималась, словно язвенный нарыв, который вот-вот лопнет, выравнивалась, натягивалась и пульсировала. Мелкие камни со стуком скатывались вниз, по пологой поверхности, образовывая на земле почти идеальный круг.
А потом этот пузырь лопнул, открывая черный провал в мрачные глубины темного подземелья, где правили неупокоенные души тех, кого не забрало целительное пламя солнечного костра.
– Молодец, Ориной, – скупо похвалил Боргайн. – В этот раз ты превзошел себя. Вперед!