Много сотен лет назад степь была единой. И более того – цветущей! Вместо камней и сорняков на сколько хватало глаз разрастались цветы. А люди не прятались в шатрах и каменных домах, спасаясь от невыносимого зноя, которые убивает сотни лишь одним своих вздохом. Нет, наши предки наслаждались каждым мгновением. Не было хасттанов, которые борются за власть, не было хастов, мечтающих уничтожить все вокруг. Были просто люди, счастливые люди, которые знали, ради чего живут. И знающие не рождались раз в поколение, их было много, и мужчин, и женщин.
А потом пришел первый черный огонь. Он ударил с неба и выжег так много, что люди не успели осознать, куда бежать, где прятаться. Мир изменился. Но тогда можно было еще повернуть все вспять, была еще жива надежда. Но они испугались, разделились… и появились хасттаны, которым мало было земель, богатств, славы. Войны шли одна за одной, перекраивая привычный облик степи. А если в год не было войн, но на их место приходил степной жар, рожденный черным огнем. И постепенно мы так к нему привыкли, что позабыли, как это, жить без него. Время шло, умирали те, кто помнил изначальную степь, рождались другие. Как Нараза, которая винила во всем Ингайра. Да, он не был лучшим хастом, но благодаря ему в Айхонаре еще помнили о былом величии степных народов.
Я шла медленно, потому что думала, как лучше поступить. Уверена, и здесь есть те, кто по своему желанию или против него, но помогут.
Цветок, что я сорвала в саду Наразы, стоял в воде, в небольшой пиале, которую я спрятала за широкой шторой, там же лежал камень. Возможно, это было не лучшее место для тайника, но носить все с собой тоже не стоит. Для жизни цветку нужна вода, даже такому живучему, как этот. А камень… уверена, если его увидит служка, то решит, что он обыкновенный, и в самом худшем случае выбросит его из окна.
– Стой! – юный голосок поймал меня на последней ступеньке лестницы.
Он предназначался не мне, но я все равно замерла.
Совсем еще девчонка, наверное, только что надевшая женское платье, бежала за пареньком немногим ее старше. Они были очень похожи, и дело даже не в том, что принадлежали к одному народу, поэтому, как и все здесь, были темноволосыми и темноглазыми. Нет, в них чувствовалось нечто общее, такое, что объединяет в семью порой совершенно разных людей.
– Альнир, стой! – она сама замерла и топнула пяткой, выражая свое негодование. – Да стой ты! – парнишка, смеясь, умчался дальше. – Я все расскажу, так и знай! Ой! – она увидела меня и покраснела. – А я… А мы… Он меч брата трогал, а Линар запретил! Ой! – поняла, что проговорилась и зажала ладошкой рот.