– Ну, что тут у вас? – заметив напряжение присутствующих, тот несколько смягчил тон, а потом и вовсе, скинув пальто, протянул руку для пожатия оперативникам и чуть улыбнулся, приветствуя их. Почувствовав разрядку обстановки, они стали уверенно отвечать на вопросы Дубовика. Тот, как всегда, внимательно слушал и при этом проницательным взглядом обшаривал всю комнату. Заметил также отсутствие детской кроватки. Очень удивился и виду одежды ребенка. Калошин, зная майора больше других, видел, как тот, всё видя и слыша, прищуривая глаза, что-то тщательно обдумывает. В коридоре, оглядывая одежду на вешалке, Дубовик вдруг резко дёрнул за крючок, и изящная полочка с развешанными на ней вещами, рухнула на пол. Майор, ничуть не смущаясь, попросил найти молоток, но в шкафчике под зеркалом нашлись только гвозди. Управдом успокоил Дубовика и сказал, что прибьет сам.
Когда обыск, наконец, был закончен, все направились в отделение. На квартире остались участковый и Доронин на случай возвращения Шапиро.
Гулько тут же взялся за обработку отпечатков пальцев, о чем его мягко, но, достаточно настойчиво, попросил Дубовик. Он же рассказал, что парень, оставленный Муравейчиком для наблюдения за Шапиро на поминках, просто был напоен горевавшими по усопшей мужчинами, и уснул прямо за столом. Муравейчик же, надеясь на своего подчиненного, не очень спешил в дом, где проходили бурные поминки. Спала и дочь умершей. А вот Шапиро и след простыл. Разумеется, никто из присутствующих не только не видел, куда ушла Роза Алексеевна, но и имя её вспомнили не все. От виденного и услышанного Дубовик, по его словам, пришел в такую ярость, что чуть не удавил охранника на месте. Муравейчику же пообещал «всех благ».
То, что гнев майора ещё не улегся, можно было заметить по прокатывающимся по скулам желвакам и сцепленным в замок пальцам рук, белеющим в костяшках.
Калошин достал неизменную бутылку водки, и держа её двумя пальцами за горлышко, качнул в сторону стола:
– Как, примем?
Губы Дубовика дрогнули в улыбке:
– Успокоительное? Давай! А после обязательно горячий чай, крепкий!
– Я поставлю, – потянулся к чайнику Воронцов. – У нас и закусить есть что. Я бутерброды из дому прихватил.
Дубовик с Калошиным удивленно посмотрели на парня:
– В час ночи?
– У меня маманя понятливая. Ясно ж было, что до утра не вернусь, – спокойно пояснил Костя, вынимая из кармана объемистый пакет.
– А я и думал: чего это у Воронцова такой оттопыренный карман? – добродушно сказал Калошин и добавил: – Мамане большое спасибо. А вот моя Варюха не догадалась, только чмокнула.