– Ручной петушок!
– Что штаны распушил!
Ненависть достигла критической отметки, и, стиснув клюв, я прыгнул на них, перья полетели в разные стороны. Выдирая клочья и раня когтями, я заслужил ненадолго спокойствие.
Хельга усыпила пса, и взяла на службу нового, ещё злее. Мяус вынужденно переселился в курятник. Никто и кукарекнуть не мог против кота, а у меня появилась крыша. Сварливая хозяйка обходила владения дважды в день, отвешивая ему неизменного пня. Кошек она особенно не жаловала. Я жалел друга, соболезнуя всей душой.
Наступила весна. Снег растаял, образовывая лужи и грязь. В один прекрасный денёк Хельга взяла на работу нескольких мексиканцев. Родриго мне сразу не понравился: высокий, жилистый, небритый, с крючковатым носом и смуглой кожей. А вот его сынишка – Матео был светлым и добрым. Как-то раз он мастерил что-то на крыльце. Отец снова пришёл пьяный, и мальчик старался отвлечься. Я гулял поблизости. Он посмотрел на меня, и стал подзывать. Не знаю почему, но я не испугался, и подошёл. Парнишка погладил меня по перьям, разглядывая:
– Симпатичные штанишки, – улыбнулся он, и с тех пор я везде таскался за ним.
За весной пришло лето. Я ждал, пока Матео закончит работать. А потом он сажал меня в корзинку велосипеда, и мы ездили на озеро. Он купался, а я мочил лапы у берега. Матео много говорил, рассказывал истории, пел песни, и стал мне лучшим другом!
Близился день рождения Хельги. Она пожелала подготовить задний двор к празднованию. Вечером на ферме собрались гости. Ряженые, странные, захмелевшие – они курсировали по округе, зажимались по углам, творили всякое. Я сидел у парнишки на руках, пока отец не приказал, отнести курицу на место. Если бы мог, я закатил бы глаза! Матео собирался идти, но один из гостей вдруг прокричал:
– Постой! Что это у тебя? – подошёл нетвёрдой походкой, пузо свисало до колен, лицо раскраснелось от вина. – Какой крепкий экземпляр! Проверим его, а Родриго?
Гости начали интересоваться происходящим и собираться вокруг. Родриго пожал плечами на манер, мол, делай что хочешь. Толстяк велел принести из курятника ещё одного петуха. По счастливой случайности им оказался мой злейший враг, задиравший с самого детства. Матео, испугавшись, крепче прижал меня к груди.
– Давай его сюда, парень!
Он начал отступать, но толстяк схватил за руку. Я выпорхнул, и тот зацепил за крыло. Я не противился, не было смысла.
– Главное, сначала стравить, – приговаривал он.
Этого и не требовалось, я прыгнул на противника первым. Началась битва. Тот наносил удары, и я несколько пропустил, но в итоге добил его клювом. Петух упал, подрагивая конечностями. Он был жив, но ненадолго. Толпа аплодировала.