– Это была личная просьба герцогини. Раскаленный прут в дворянскую задницу, Генрих.
– Но даже ваше ремесло требует некоего благородства. Есть ли у вас какие-нибудь принципы?
– Есть. Это главный мой принцип, граф. Вопросы чести и для меня не пустой звук, Генрих. Успокойтесь. Во время экзекуции я стыдливо прикрыл очи. – невозмутимо отвечал Шлецер, переворачивая страницу.
Внезапно летучий возок остановился. Были слышны голоса, и рука Бабицкого привычно потянулась к рукояти пистолета. Дверца возка отворилась, и , не впуская мороз, проем заполнила могучая фигура усатого офицера: это был переодетый Дорох.
– Прапорщик Истомин. Кто такие?
– Секретарь коллегии Шлецер и граф Бабицкий. По велению светлейшего герцога следуем в Москву для ревизации военно-морской коллегии. – отвечал Шлецер.– Вот наши подорожные. – он протянул офицеру связку бумаг. Офицер взял их и крикнул в сторону.
– Матюшкин, возьми. Немедленно сжечь.
– Позвольте- вскипел Бабицкий.
– Холерный карантин, господа – не обращая на графа внимания, сказал офицер. – Не пускаем заразу в Москву. По велению его сиятельства губернатора со всех проезжающих велено одежду сымать и сжигать. Взамен давать казенное. Также поступать с личным имуществом. Матюшкин приступайте.
Бабицкий хотел что-то сказать, но вместо офицера в проеме появилось несколько пар растопыренных рук, которые бесцеремонно вытянули их из возка. В отблесках пылающих огромных костров стояли полностью обнаженные Шлецер , Бабицкий и кучер. На земле лежали разбросанные ворохи одежды и раскрытые сундуки. Между ними сновали шустрые и несуразные солдаты.
– Мы будем жаловаться герцогу – говорил Шлецер.
– Имеете право – отвечал прапорщик. Он пытался писать, устроившись в седле. Чёрный плащ с красной подкладкой прикрывал круп породистого дончака.
– Матюшкин, дай господам, чем срам прикрыть.
Со смехом Матюшкин бросил перед Бабицким ворох тряпья.
– Принимай, маркиза, кафтаны парчовые.
В гневе Бабицкий бросился на солдата.
– Я разобью тебе голову, хам.
Шлецеру с трудом удалось удержать его.
– Совсем не изящно граф. Гоняться неглиже за немытым холопом.
Прапорщик протянул Шлецеру бумагу:
– Расписка за имущество. Завтра получите в канцелярии его сиятельства. Не смею задерживать.
Солдаты остановили еще один возок. Незамедлительно оттуда раздался женский крик. Прапорщик пришпорил коня.
– Какой подлец. Неужели он думает, что я появлюсь в Москве в таком виде. Шлецер я вызову его на дуэль. – разорялся Бабицкий. – Немедленно.
– Я думаю, это будет затруднительно, граф. – Шлецер напяливал на себя домотканую застиранную рубаху. –Он отобрал у вас шпагу. Конечно, вы можете воспользоваться природной. Но…