– Простите, Шлёцер. Я вчера несколько…
– Оставьте, полковник. – перебил его Шлёцер. – Все мы люди даже если частично деревянные. Бранзулетка… Ваше ночное поведение выше всяческих похвал… Цибульского мы забираем с собой. Пора ему встретиться со старым другом. Кулебякин… Я никогда не ошибался в людях, но вы… Впервые я рад, что ошибся. Мир совсем не так плох.
– Это всё Москва, сударь. Чего в ней только не найдёшь.
– Нет, тайный советник, не убедили. В иллюзию я не верю, а вот в Кулебякина напротив… Что с вами, граф? Вы я вижу, совсем приуныли.
– Не стоило мне вчера вам рассказывать про Цибульского, Шлёцер. Я думаю, вице-канцлеру это не понравится.
– Чему быть того не миновать… А вам Кулебякин совет. Берите-ка вы вашего Ерофея Палыча к себе на службу. Перед ним никакой лиходей не устоит. Сразу расколется. Честь имею, господа. Бабицкий вы с Цибульским, а я к пани.
Оказавшись в карете, напротив Марии, Шлёцер спросил.
– У меня один и важный вопрос к вам, сударыня. Кто вы?
Гвендолин и Живот.
Гвендолин снова был в спальне Живота. Но теперь вечером и теперь с Валокардином. Тигр вновь был звездой вечера. Одного полурыка хватило, чтобы Баргузин ретировался за кровать, а Живот почувствовал себя очень нехорошо.
– Твой крест у меня, Живот. Я должен был вернуть его тем людям, у которых ты его украл. Я верну его тебе, но взамен на твоих людей. Жду их вечером у себя.
После ухода Гвендолина, а главное Валокардина, Живот гневно закричал.
– Баргузин. Баргузин.
Опасаясь расплаты, Баргузин несмело подошёл к Животу.
– Ты! Ты!… – закричал Мишка и внезапно перешёл на лепет.
– Мне страшно. Положи меня в кроватку.
Баргузин взял Мишку на руки, покачал немного и положил в люльку, не забыв про соску.
Шлёцер и Мария.
Шлёцер и Мария в карете. Шлёцер:
– То, что вы рассказали, сударыня, в высшей степени любопытно, но ни в коей мере не объясняет, почему вы убили князя?
– Он узнал меня. Грозил, что откроет мою тайну, если я не стану его наложницей. Я решила, что от прошлого можно избавиться. Оказалось, что это совсем не так.
– Это верно, сударыня. Эти кандалы всем кандалам кандалы. Нужно было сказать об этом Кулебякину. В его работе это ох как пригодится.
– А Анджей?.. Кто он?… Мы прожили с ним семь лет…, а он хотел убить меня.
– Подозреваю, что вице-канцлер приставил его к вам, чтобы приглядывать и в крайнем случае сделать то, что он намеревался проделать в тюрьме.
– А дети? Дети тоже приставлены?
– Увы. Я думаю, в младенчестве их подобрали где-то в приюте, чтобы создать правильный образ семейного вдовца.
– Нет. Это неправда. Они мои. Я их воспитала.