Я до сих пор не могла понять, действительно ли он играл в благородство, искусно привязывая к себе людей, или и в самом деле был таковым. За всё время, что мы были знакомы, он не раз открывался мне с хорошей стороны, если исключить влияние Аркана, но подслушанный разговор вынуждал подозревать его в игре со мной. И это раздражало и заставляло сердце болезненно сжиматься.
– Прахтиканты! – воскликнула Стефа, колыхнув телом и распахнула для нас калиточку, которая скрипнула так, что я чуть не поморщилась, отвлекаясь от своих воспоминаний.
– Добрый день, Стефа, показывай своего духа, – я доброжелательно улыбнулась.
– Как он выглядел? – деловито уточнил Рейвен, сразу перейдя к действию.
– Добрый день, добрый! Что же деется-то! – Стефа всплеснула руками, а потом кокетливо стрельнула глазками в Теодора, который ответил ей самым ледяным и надменным выражением морды, которое только сумел найти в своём арсенале и изобразить, – вы бы видели этот кошмар! Ирод страшнючий, прости меня Адара, защити меня Рой. Тьфу-тьфу-тьфу!
– Тиас, может, ты посидишь с уважаемой тель Бричек, – никак не отреагировал на экспрессивную речь селянки Теодор-Теон, на этих его словах та самая тель поправила свой сарафан в районе необъятной груди, – подальше от бани? Вдруг дух окажется буйным и навредит… девушке.
А я всё никак не могла понять, что с этой селянкой было не так. Она была задорной и хваткой дамой очень плотной комплекции. Лицо было обычным, ничем непримечательным и круглым как диск полной луны, но непроизвольно отталкивало. Мужчины бежали от тель Бричек как от чумы, а женщины испытывали лёгкую неприязнь, стараясь как можно меньше с ней общаться. И я исключением не стала, но при этом отчётливо понимала, что эта неприязнь не моя. Сказывался опыт наложенных ментальных заклинаний во время учёбы в Ирии.
В бане послышался шум, входная дверь затряслась от ударов. Я затолкнула поглубже свои мысли и устремилась к деревянной постройке. Колотить по двери перестали, но в другой части небольшой бани раздался глухой звук падения чего-то небольшого и тяжёлого о деревянный пол. Послышались крики, приглушаемые стенами, они приближались и становились более отчётливыми.
– Теон, милый! – верещала Стефа, – ну пожалуйста, пять минут, и ты свободен!
– Во имя всего святого, даже не думай! – это уже был Рейвен, жутко злой Рейвен.
– Эй! – я стукнула по двери, – что происходит?
– Отойди от двери! – послышался ответ, и я поспешила отпрянуть в сторону.
– Не-е-е-ет, – заверещала Стефа так звонко, что даже я поморщилась, – не дам дверь ломать!