— А вот и я. — Элли вернулась в комнату, и я оставил зеркало в покое. — Садись к столу.
Она поставила тарелку с выпечкой, а затем принесла чайник и две чашки. После уличного холода как раз то, что нужно. Я отпил чай и почувствовал, как сразу улучшается настроение, а тревоги отступают. Элли пока не спешила с расспросами. Она отламывала маленькие кусочки от булки и запивала чаем. Так мы и сидели несколько минут, наслаждаясь тишиной и покоем. И лишь когда моя чашка наполовину опустела, Элли спросила:
— Зар, ты — маг?
Я молчал. Позднее думал, что будь я старше, ответил бы «нет», но Элли казалась безобидной, поэтому сказал:
— Да. Но сама понимаешь, если об этом кто-то узнает…
— Я никому ничего не скажу, — перебила она меня. — Просто мне очень нужна помощь, Зар.
— Помощь?
— Да.
Она отставила чашку, поднялась и принялась ходить из стороны в сторону, размышляя о чем-то.
— Послушай, — вдруг остановилась передо мной, — и не отказывайся сразу. Мне кажется, что мою семью прокляли. За этот год не стало пятерых моих родственников. На первый взгляд, причины естественные. Бабушка с дедом по отцовской линии умерли от старости, брат попал под телегу, тетка подавилась и умерла от удушья, вторая тетка сгорела от лихорадки. Но ведь так не бывает, Зар! А перед этим отец сильно поссорился с одним человеком, и тот пообещал, что мы вечно его не забудем. Те люди, что напали на меня… Они бы меня убили, если бы ты не помог, и еще одним человеком в роду стало бы меньше. Понимаешь?
— Да, но не думаю, что это проклятие. Может, действительно, судьба?
— Нет, Зар. Я уверена, что нет. Попытайся хотя бы взглянуть. Ты — маг, ты сможешь.
— Я никогда не имел дела с проклятиями, Элли. На что мне взглянуть? На дом? Или на твоего отца? Как определить? Не знаю.
— Прошу, Зар!
И она так посмотрела на меня, что мне очень захотелось ей помочь.
— Мне нужно подумать. Я… приду еще. Вне зависимости от того, что решу.
Залпом допил чай, накинул куртку и пошел к выходу. Элли проводила меня до двери.
— Я буду ждать, — чуть не плача, сказала она.
— До встречи.
Умом я понимал, что вмешиваться в это дело не стоит. А лучше вообще залечь на дно, не появляться больше у папаши Миррата или сказать ему, что заболел. Но ум в шестнадцать лет — понятие вторичное. Мне нравилась Элли, и очень хотелось, чтобы в её семье больше не было смертей. Поговорить с Риком? Да Рик сам меня проклянет!
Я отошел от дома Элли шагов на десять и остановился. Огляделся по сторонам — улочка казалась безлюдной, поэтому сосредоточился на её доме. Видение пришло не сразу, а потом вдруг понял, что дом кажется тусклым даже посреди холодного зимнего пейзажа, будто из него выпили все краски. Что это может значить?