Любина мама оказалась очень милой женщиной. Она была, как и Люба, голубоглазой блондинкой, но с более мягкими линиями фигуры и чертами лица – у Любы всё крутое: крутые бёдра, крутые икры-бутылки, круто повёрнутая вверх прядь волос надо лбом (в народе говорят: «корова языком зализала»)…
Мама сразу принялась готовить нам обеды, что значительно облегчило мою жизнь.
Заметно было, что она немного побаивается своей волевой дочки, да
и было из-за чего: в отстаивании своих прав Люба могла пойти на всё, вплоть до самых радикальных мер, например, взять и лечь под хирургический нож без всяких показаний к операции. Чтобы не быть голословной, приведу случай из её биографии, рассказанный самой Любой и потрясший нас с Марьей до глубины души.
Поссорилась однажды Люба со своей мамой, да так сильно, что не захотелось дочке идти домой. Чтобы исчезнуть хотя бы на время с маминых глаз, она придумала совершенно невероятный способ: хорошо подготовившись теоретически, она пошла в поликлинику и симулировала там симптомы острого аппендицита. Симуляция была настолько искусной, что ей поверили и отправили на скорой в экстренную хирургию. Там диагноз подтвердился (!) и ей срочно сделали операцию по удалению аппендикса… Какова?!
После этого откровения я стала смотреть на Локтеву совершенно другими глазами. Непредсказуемость, доведённая до крайности. Мой характер тоже непредсказуем (так мне говорят), но не до такой же степени!
* * *
Одно время вслед за Пушкиным я считала, что из годовых времён предпочитаю осень, – и только в Тельбесе, а потом и в Усть-Анзасе осознала, как я люблю весну. Разве можно сравнить «чахоточную деву» с полной жизненных соков цветущей красавицей?! Наша долгая, суровая сибирская зима так выстудит, вымучит и осточертеет, что первому весеннему теплу радуешься, как щенок, и всегда ждёшь от весны чего-то небывало хорошего…
Даже в холодноватых скандинавских глазах Валентины Егоровны замерцал тёплый огонёк. Как-то мы с Любой встретили её на улице, она шла из магазина и несла в руках плоский пакет, в нём оказалась нейлоновая мужская рубашка цвета бордо, слегка разбавленного малиной. Дефицитнейшая вещь! Да ещё такого цвета! В Кузнецке иногда выбрасывали нейлоновые рубашки, но почти всегда белые, да и те неходовых размеров. Приученное хватать без разбору всё, что под руку подвернётся, население богатой страны ходило в чём попало: у кого шея в воротничке болтается, как пестик в ступке; кто в коротких брючонках бежит на работу как подстреленный, а уж про то, что на голову приходилось нахлобучивать, и вспоминать-то тошно!