Ну, это он пусть говорит долонанам или уборщицам на Дубле. За кого он меня принимает?
– Господин директор, требовать с сотрудника фирмы возмещения упущенной прибыли или платы за моральный ущерб вы можете только через суд. А для суда требуется заявление и официальное расследование по нему.
– Если вы не желаете работать, я могу уволить вас за служебное несоответствие без всякого следствия в любой момент!
Что он меня пугает? В конце концов, даже если я виноват, бояться его мне нечего!
– Я могу оспорить увольнение в суде, и расследование все равно состоится.
Балиани успокоился, обрел привычный невозмутимый вид и заговорил равнодушным тоном.
– Фирма «Энерго-Вита» не может позволить себе официальное расследование. Расследование происшествий будете вести вы, Хальс, в то время, за которое Борский обеспечит создание нового покрытия. Для этого достаточно двух суток. Станция будет на орбите, ее поведет Гонта, а вы будете здесь заниматься расследованием и помогать Борскому. Связь будет через пульт в модуле у Борского.
Ну нет, при переходе на работу командиром энергостанции я очень внимательно читал служебную инструкцию, а по ней передавать управление станцией в чужие руки я не должен.
– Я не имею права передавать управление кому бы то ни было, господин директор, и вы это знаете так же хорошо, как и я. Закатывать в композит улики, которые сейчас могут оказаться на платформе, я тоже не позволю. Я законсервирую станцию до тех пор, пока не выясню причины всего происшедшего.
Может быть, передать Калюшенко вызов прямо сейчас, не предупреждая Балиани? Как там со связью на пульте Борского?
В дверь отчаянно застучали, и в комнату, не дожидаясь приглашения, ворвалась Славка.
– Гудок, то есть Антон! Что-то случилось со связью модуля! Связи нет, точно! Ни основной, ни резервной! Мы с Борским уже смотрели, но там будто из лучевика прошлись!
А может быть, она сама и прошлась? Теперь даже Балиани скривился.
– Я принял к сведению ваше сообщение. Передайте распоряжение. Начальник строительства Борский обязан восстановить связь в течение трех часов! К командир Хальс выполняет предыдущие распоряжения. Консервируйте станцию полностью, на сон – шесть часов!
Условная ночь пролетела в одно мгновение. Балиани мог требовать с Борского что угодно и сколько угодно, однако восстановить блоки, от которых остались только хлопья сажи, не смог бы никто.
Все было так же, как накануне – витанский день в разгаре, никакой космической связи и та же головоломка – кому можно доверять, а кому нет. По всему выходило, что что доверять нельзя никому.