– Связь с Мидгардом у Морены должна быть потеряна, а эта ведьма у неё там одна, в этом болоте! – Один криво усмехнулся, потрепав ещё раз своего любимчика.
– Всё, ступай! Пока отдохни, скоро у тебя будет долгая дорога в Светлый Мир Яви! – и Лихо разразился нервно-истеричным смехом, который рябью прошёлся по его замку и эхом отозвался в приграничных мирах. Скандинавский бог потянулся за большой золотой чашей, имеющей причудливые гравюры, стоящей рядом на дубовом столе, и одним легким движением опрокинул содержимое кубка себе в горло. Пес ещё раз фыркнул и скрылся за дверью. Мама родная, мне бы такую рюмку! Вот это аппетит… А леший на якута с Васькой вечно гонит, что те, мол, алкоголики-профессионалы, да куда им поперёк этого титана, словно дети малые.
Титан сидел молча, держа в своей руке пустой кубок. Его губы нервно подрагивали, словно он вёл беседу с невидимым собеседником, то сверкая своими огненными глазами, то хмуря рыжие брови. Я стал понемногу осваиваться и оглядываться по сторонам, рассматривая великолепные творения тронного зала самого бога Одина. Лувр просто нервно курит в сторонке по сравнению с теми шедеврами, которые окружили хозяина замка, подчёркивая его статус. А статус у него был самого бога! Большие гобелены украшали белоснежные стены, на которых были изображены неведомые для меня битвы титанов. Арочные окна были забраны цветной мозаикой, через которую солнечный свет играл на стенах причудливыми зайчиками, падая пятнами на картины, делая их живыми. И чёрный мраморный пол. Вот это да! За спиной Одина стояла пятиметровая скульптура из белого мрамора – красивая женщина в лёгком одеянии, которая протягивала к титану руки, словно прося у него пощады. И вся эта игра света завораживала меня. Интересно, а сколько тут дизайнеров работало?
И я решил, так сказать, сделать экскурсию по этому замку. Ну, там, в разные кладовые заглянуть, не из-за корысти своей, а из чистого любопытства, а то на эту красоту вечно пялиться можно. Когда я ещё попаду в следующий раз в гости к самому Одину? Даже и не знаю… Нет, я искусство, конечно, люблю! Но мне всегда было как-то интереснее не то, что нам всем выставляют напоказ, а то, что от нас утаивают. И только я украдкой поплыл вдоль стен, как неожиданно для меня в зал через дверной проем влетел чернокрылый ворон. Птица камнем упала на стоящий рядом с Одином стол.
– А… и ты явился?.. – буркнул бугай, протягивая к ворону руку. Птица прыгнула навстречу и больно клюнула Одина за палец. – Неблагодарный жлоб! – он отдернул руку.