Баллада о тамплиерах (Насыбулин) - страница 78
Долгое безмолвие нарушил великан:
– Надо же! В таком слабом тельце билось сердце льва! Немногие способны на такое.
«Мне уже доводилось слышать о тех, кого сравнивают со львами. Любопытное совпадение», – пронеслось в голове капитана.
Спрут повернулся и сказал:
– Ты выполнил свою часть уговора. Я выполняю свою: теперь ты свободен. Но напоследок всё же прошу похоронить его… достойно. Хотя он, защищаясь, и сделал грешный выбор, Господь Сам там рассудит. Страшнее смерти только бесславный конец. И пусть укажут имя, чтобы в Аосте не забывали о своих храбрецах. Говорят, в своём деле Камилло был король.
И Пьёвро щедро сыпанул королевское серебро на стол. Великан бережно поднял своими ручищами тело старика и ушёл в ночь.
Ниточка оборвалась…
Шторм не утихал. Оставшись один, Спрут погасил свечи и сел ближе к камину. Пляшущие языки пламени успокаивали, облегчая размышления: «Я
не углядел отвагу в его спокойствии, спутал её с другим чувством. А этот монах уже всё решил. Либо он был очень смел, раз такая смерть его не страшила. Либо то, что могло произойти, пугало ещё сильнее. Он ошибся лишь в одном. Теперь я твёрдо уверен, что нахожусь на правильном пути. Всё это важно для Ордена Храма, осталось узнать, насколько».
Никак не удавалось ухватить кончик нужной нити. Долгие раздумья капитана не привели ни к чему дельному. Ощущение, что нечто ценное всегда ускользает от него, не покидало.
Как-то, сидя на тюках, он сверял с картой названия, промелькнувшие в сообщениях. Задавая себе очередной вопрос, он укладывал горкой морскую гальку. Обычно так легче думалось.
«Начнём сначала… Словно целый город… Рыцари… Охрана дорог и грузов… Казначеи… Безопасный путь чужих и своих денег… Слуги… Связи во всех королевствах…»
Ничего дельного не приходило на ум. Небрежный взмах руки разрушил маленькую пирамидку. Камешки и ракушки раскатились по карте.
Скорбь выскребла из его сердца то последнее, что могло склонить его душу к состраданию. Утрата Ги опустошила Спрута, хладнокровным пиратом вычистила все трюмы души до голых досок. Всё, что у него осталось, это кинжал. Ги очень дорожил им и хвастал при любом удобном случае, как ему досталось это сокровище. Не всякий опытный моряк решится многократно нырять в холодную воду за тонущим человеком. Спасённый при кораблекрушении мужчина в благодарность вручил мальчишке острый нож, с виду простой, но с мастерски вырезанной из кости рукояткой. Такая тонкая, искусная работа была редкостью в этих краях.
Пьёвро с тоской вглядывался в море, искал ответ, обращаясь к тому, что всегда давало пропитание, смысл и твердую опору.