Майкл находился в тридцати метрах от челнока. Впереди не было ничего, пустота, щебневый песок, сгустки коричневой пыли навеянными дневными ветрами, руины гор.
Поразмыслив, Янсон направился в сторону куполообразного сооружения. Внутри осталась еще недоделанная работа. Рядом располагался парник, в котором были посажены неделю назад семена, адаптированный наиболее удачный урожай пошел бы в пищу команде. Это укроп, сельдерей, томат, подорожник и некоторые виды ягод. Температура внутри парника на электронном термометре показывала температуру двадцать градусов по Цельсию. Кислород также был стабилизирован, а давление доходило до двадцати атмосфер. Можно было снять шлем, расслабиться и подышать свежим чистым воздухом.
Оказавшись внутри контрольного входа перед входом в сам парник, дождавшись, пока кислородный уровень придет в норму, Янсон отстегнул шлем. Внезапно за дверью, внутри рассадника, до ученого донесся глухой взрыв, и, не успев еще понять, в чем дело, Янсон почувствовал тепловую волну, которая прижала его к стене у двери.
Из-за легкости постройка разлетелась в стороны, и Янсон, оказавшись снаружи, почувствовал дикую нарастающую боль быстро обмерзавшего лица. Единственное, о чем он успел подумать, точнее, вспомнить, что температура ночью здесь очень серьезная. Собрав силу воли и не желая сдаваться чужой стихии, Майкл с огромным усилием заставил надеть на себя шлем. Пар и наступившая теплота разбудили застывшую кровь. Теплым потоком она побежала по венам, мозг заработал. Янсон потерял сознание.
Табло циферблата на рукаве второго пилота высвечивало 23:32.
В 2031 году числовой ход времени в европейском конгрессе считался официальным цифровым номиналом дня и ночи в зависимости от континента, по всей Европе, но огромным деферентом при действующей на него иной формы гравитации. В это время на Земле при наблюдении за состоянием космического корабля стоял полдень.
Ястребова заволновало отсутствие Янсона.
– Ну как? – спросил он Волона, когда тот появился на камбузе.
– Никак, – тот достал стаканчик кофе из нерегулярного запаса, – никаких продвижений, как сквозь землю… точнее сказать, сквозь Марс, – поправил себя Волон, заметив обеспокоенную ухмылку на лице Ястребова.
– Ладно, – Ястребов стукнул ладонями по столу, – ты, Андрей, посиди пока тут, отдохни, а я Янсона, – он встал из-за стола, – пока попроведаю!
Оказавшись в проеме кухни, он заметил, как на конце коридора Линдау, покинув рубку, шла, направляясь к своей каюте не обратив внимания на появление Ястребова.
– Джу, – остановил он ее.